На исходе лета 2018 мы решили отправиться в нежно-любимую мною Карелию. Во что это вылилось? В дикое количество мелких поломок у всех трех УАЗов, участвующих в поезде. Преодоление дорог Карелии от суперских до совершенно убитых. Невероятное количество грибов, на которые мы к концу поездки уже не могли смотреть))).
Цели нашей поездки — гора Мертвецов, Воттоваара не давались и не пускали нас всеми возможными способами, но были взяты!
Ну и кроме этого, конечно, уникальная природа: бесконечные камни, сосны, озера.
Обо всем этом читаем ниже.
Как складывается, что человек выбирает те или иные направления, маршруты? Сказать сложно, но если откинуть излишние вводные, то выходит, что это — чистой воды случайность. Ну действительно: почему Грузия, а не Беларусь, почему Албания, а не Польша, почему Памир, а не Алтай?!
Как множество нитей складываются в общую канву, так и наш путь этим летом лег на Север. Вопреки собственным ожиданиям, времени, обстоятельствам, мы вдруг направились в Карелию.
Это был не первый наш визит в «дали карельских озер», какой по счету — навскидку не скажу, но, как обычно, все было насыщенно и ново.
3 экипажа: Хентер и 2 Патриота, что-то в районе 3,5 тыр км, 8 человек (самой младшей — 1 годик), запланированная неделя, превратившаяся почти в две, гора Мертвецов и Воттоваара, название которой мы со второго дня пути предпочитали не произносить т.к. хотите верьте, хотите нет — как только звучало слово «Воттоваара» с машинами начинали происходить чудеса.
Так всю поездку мы употребляли выражения: «место, которое нельзя называть», «то, куда мы едем» и названия населенных пунктов от которых мы далее пойдем направо-налево-прямо))).
Вам смешно? А нам не было смешно с самого начала ибо все началось еще до съезда со МКАДа.
Кто-то скажет, что перед поездкой надо лучше готовить боевых коней, тем более, что они далеко неновы. Сразу парирую: машины готовились и от того поломки были еще более обидны.
При выезде с кольца на Ярославку у нас задымило колесо: смачно, с вонью и шлейфом дыма метров на 50 — заклинило тормозной суппорт.
Встали, сняли колесо, сняли суппорт, вычистили, вылили туда пол баллона WD-шки, намазали смазкой для суппортов и собрали все обратно.
Вроде времени потеряли немного, но и без того стоявшие пятничные пробки уплотнились, удлинились и расширились до прилегающих дорог и объездов.
Мы плутали околицами, шахматили, пытались объехать необъезжаемое, при этом пару раз находились на грани кипения из-за отваливающихся фишек вентиляторов, обнаружили подтекающий радиатор, но итог был печальным: Сергиев Посад и основные заторы мы миновали, когда начало темнеть. При чем ощущение у всех было такое, что проехали уже 1000 км, тогда как чуть меньше той 1000 было впереди. Да, поначалу у нас были амбициозные планы — к утру оказаться в Карелии на берегу Онеги, но справедливо рассудив, что мы на отдыхе и имеем большой запас времени, было принято решение в спокойном ритме вставать на ночевку в Ярославской области.
Все было прекрасно, пока мы не решили завести Хантер, а он напрочь отказался это делать. Следующие сутки он делал это ровно через раз, пока не была обнаружена причина — на генераторе растрясся провод возбуждения и периодически гена отрубался. Т.к. при этом колбасило еще и приборку (хрен знает по какой причине, потом она просто отрубилась) были сомнения, что приборы врут. Ну сами представляете танцы с бубнами, когда машину приходится прикуривать раз 10 за день.
Только выехали на трассу — кончился ролик натяжителя — запчасть, которая по неизвестной мне причине является регулярным расходником. Почему нельзя сделать надежной деталь, состоящую из подшипника и куска пластика мне не известно. Конечно, у нас был запасной. Поставили и поехали дальше, но потеряли время.
В одном из городов на светофоре с нами поравнялся праворульный микроавтобусик, водитель поинтересовался куда мы движемся колонной. Вот прямо после нашего ответа про гору Мертвецов и пожеланий удачи, он чуть с разгону не влепился в зазевавшуюся дамочку на маленькой красненькой машинке. Крепло осознание, что с нами что-то не так.
Но все сложилось по-другому: только выехали из города, вновь задымило колесо.
В темноте въехали в Вологодскую область, надпись возле дороги сообщила, что теперь мы на Русском Севере.
Русский Север – это не географическое или административное, а историко-культурное понятие. В разных источниках к нему относят разные области и районы. Чаще всего это Республика Карелия, Архангельская и часть Вологодской областей. Однако, некоторые исследователи включают в это понятие также Ненецкий автономный округ, Мурманскую область и Республику Коми.
Ну до Севера доехали — уже хорошо. Трасса здесь поначалу была шикарная, собственно ее и продолжали делать: в ночь с субботы на воскресенье (действительно, а когда еще?), снующая техника, больше похожая на НЛО, реверсивные участки, толпы рабочих на дороге, ну и туман — обязательный атрибут усложнения ночных перегонов.
При этом при всем катились мы довольно бодро, пока в рации не прозвучал голос Жени: «Погодите, у меня что-то с охлаждающей жидкостью».
«Что-то» было заметно из далека — облако пара над дорогой в свете несущихся фур. Это рванул нижний патрубок радиатора. Патриот зацепили на буксир и потащились до Липиного Бора, где мы знали место для ночевки.
Все тут было шикарно, кроме обилия ос, сколько мы не отбивались, им все равно удалось цапнуть Киру. Так мы узнали, что у самой младшей походницы нет аллергии.
В Липином Бору мы попытались заправиться газом и набрать воды — безуспешно и то, и другое.
Патрубок у Патриота заменили, воды налили и выехали на трассу с содроганием — что и у кого кончится сегодня? Но на этот раз мы обошлись без поломок, а все потому, что принесли жертву — взяли на буксир Кию Сорента с московскими номерами.
Ребята дружной поддатой командой ехали в Карелию к друзьям. Вся машина была под завязку набита пивом, а в ее устройстве лучше всех разбиралась единственная девушка. Помочь, кроме как доставить до ближайшего сервиса, мы им не смогли — по симптомам больше всего было похоже на заклинивший движок.
Как ехали паровозом 30 км до Вытегры — отдельная песня. Мало того, что вся дорога кривая и с горки на горку, так еще постоянный реверс из-за ремонтных работ. Мы шли первыми: подъезжали к рабочим и в окошко кричали, что бы они пропустили без остановок следующие машины. Женя героически тащил Кию, а Андрей прикрывал тылы от собравшейся следом колбасы автолюбителей. Водитель «прицепа» честно сказал, что неопытен и всеми своими действиями это доказывал, стремясь то надеться на фаркоп Патриота, то вырвать буксировочную проушину.
В городе мы сдали ребят в сервис, где ими собирались заняться только на следующий день с неясными перспективами, а один из блоков пива перекочевал в багажник Патриота.
Мы покатились дальше.
Капотированием мы называем неожиданное открытие капота на ходу: сначала выскакивает замок с одной стороны, капот начинает мелко вибрировать и если вовремя это заметить — можно успеть остановиться, а если нет или скорость слишком велика, второй замок срывает и капот летит в лобовуху. У нас такое было уже трижды, так что по опыту можем сказать, что при этом сам капот мнется об верхнюю рамку, а стекло колется, но не вылетает. Капот фиксируется в поднятом состоянии полностью перекрывая обзор, все, кто в машине едва ли не писаются от того что происходит резкий удар, впереди чернота, а машина несется в неизвестном направлении.
Наученные горьким опытом, мы стали пристраховывать капот изнутри веревкой и вот сейчас мы впервые выяснили, что это работает.
Забегая вперед, скажу, что Жене, который очень ржал над этой конструкцией, тоже пришлось в этой поездке покататься с капотом на веревочке. Так что вполне рабочий способ.
Тем временем, мы добрались до берега Онеги, слегка поплутав в поисках стоянки.
Несмотря на то, что это место пользуется популярностью у автотуристов, грибов было много. Идешь, пардон, до ветру и обязательно возвращаешься с грибом.
А еще Саша выяснил, как местные собирают грибы: обрубают мясистую ножку белого где-то по середине, даже не думая выкручивать ее из земли, режут крупными кусками и тут же их выбрасывают при малейшем намеке на червивость. У нас в Подмосковье каждому такому грибу были бы рады и бережно чистили, даже если бы он был наполовину съеден, а тут не нравится — на фиг, берем следующий.
Были мысли устроить здесь дневку, но как на зло — выдались единственные за всю поездку дождливые ночь и утро.
Впереди замаячил Повенец — небольшой поселок с большой историей.
Еще Осудареву дорогу называют первой государственной дорогой Карелии. Эта сухопутная трасса (185.5 км) была проложена от пристани Нюхча на Белом море до Повенца и берега Онежского озера. Но архивные и ландшафтные исследования волок морских судов по Осударевой дороге не подтверждают. Дорога использовалась в ходе Северной войны для доставки на повозках войск, генералитета, духовного синклита, грузов и, главным образом, пушек, из Олонецкого края в Архангельск и далее в Санкт-Петербург. Так, что можно сказать, Осударева дорога в большей степени являлась прологом Беломорско-Балтийского канала, прошедшего как раз по ней, чем Питера.
Повенец считается началом Беламорканала. В 1931 году, когда началось его строительство, Повенец был небольшим сельским поселением. Уже в 1933 году по Повенчанской шлюзовой лестнице с Балтики первые корабли будущего Северного флота пришли в Полярный.
В годы Великой Отечественной войны красноармейцы, отступавшие от Повенца, вынуждены были взорвать плотину водохранилища и водяной вал хлынул на Повенчанскую лестницу (первые 9 шлюзов ББК, поднимающиеся на водораздел к северу от Повенца). Потоки воды, смывшие, как рассказывают, наступавших солдат противника, смыли с лица земли и все, что к тому времени оставалось в Повенце старинного.
Повенчанская лестница шлюзов была восстановлена после войны в очень короткие сроки — уже к 1946 году. Новая, бетонная система шлюзов построена в 2003 году.
Буквально через десяток километров нас ждала еще одна точка, которую мы хотели посетить — урочище Сандармох.
В 1997 году совместной экспедицией Карельского и Санкт-Петербургского «Мемориалов» удалось установить место расстрела и захоронения нескольких тысяч человек, расстрелянных НКВД в 1937-1938 гг. под станцией Медвежья Гора Кировской железной дороги. Ныне место это известно как урочище Сандармох.
Всего, по имеющимся данным, здесь захоронено около девяти тысяч человек: ученые, поэты, церковные служители, офицеры, крестьяне, рабочие, врачи, учителя, актеры и т.д. Большинство из них узники лагерей на строительстве Волго-Балтийского канала, Белбалтлага и Соловков, в том числе легендарный «пропавший этап» из Соловков — 1111 человек.
Сандармох — интернациональный мемориал, здесь оборвалась жизнь людей 60-ти национальностей, 11 вероисповеданий и конфессий. Все они покоятся в расстрельных ямах, ставших братскими могилами.
Интересный момент: главу карельского «Мемориала» Юрия Дмитриева, который установил точное место захоронения и приложил массу усилий для создания и популяризации мемориала «Сандрамох» в 2016 году арестовали по обвинению в изготовлении детской порнографии — нашли на компьютере 9 фото его голой приемной дочери. Все его соратники и адвокаты называли дело сфабрикованным и сумели это доказать — повторное исследование на фото ничего предосудительного не обнаружило. Но и тут злоключения Дмитрия не закончились — из тюрьмы его отправили прямиком в психушку для экспертизы. И снова оснований для удержания историка не нашлось. Его оправдали, но 2,5 года были вычеркнуты из жизни.
Все, кто работали с Дмитриевым уверены, что за этим процессом стоят власти, люди, которым неудобна правда о репрессиях и его активная гражданская позиция — он стал слишком много и громко говорить о своих находках.
Перемену отношения власть имущих можно легко проследить по их посещению данного мемориала: в 2010-м году литургию здесь совершил аж Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, а в 2016-м году в традиционный день памяти в Сандармохе (5 августа) не присутствовали ни единый представитель власти и священнослужитель.
Летом 2018 года в отношении Дмитриева было заведено новое уголовное дело, на этот раз его обвиняют в насильственных действиях сексуального характера, совершённых в отношении лица, не достигшего 14 лет. В тот же день он был арестован и помещен в психиатрическую больницу.
Все, что связано с главой карельского «Мемориала» имеет довольно широкий резонанс. Как ни парадоксально, Юрий сам стал политическим заключенным, память, честь и достоинство которых он отстаивал в своей деятельности.
Но мы отвлеклись. Впереди был Медвежьегорск и замок Кархумяки.
Нет, это не строение с островерхими башнями, где в сказках живет принцесса. В советской терминологии времен Великой Отечественной Войны, наиболее близким аналогом слову «замок» является понятие «узел обороны».
Замок Кархумяки — южный участок линии укреплений Масельского долговременного рубежа, выстроенного финнами в период 1942-1944 годов. Представляет собой систему круговой обороны, охватывающую группу высот к западу от Медвежьегорска. Главная линия обороны ориентировалась в сторону фронта и формировалась системой долговременных сооружений, в то время как тыловая решалась средствами исключительно полевой фортификации.
Общая длина основного рубежа укреплений Масельской позиции между Повенецким заливом Онежского озера и Сегозером достигала 40 км. Но замок Кархумяки сильно отличается от других финских оборонительных линий 1941-1944 годов.
Фактически он находится на вершине горы Лысухи, которая нависает над Медвежьегорском.
Здесь, финны частично отошли от их принципа «распыленной фортификации» — сооружений на позиции относительно немного и сами они довольно велики. Вполне возможно, эта особенность замка Кархумяки обусловлена местными условиями — пересеченным скалистым ландшафтом, вынуждающим применять в больших масштабах скальные работы. Буквально любую небольшую выемку здесь приходилось вырубать в твердой скале что, конечно, усложняло оборонительные работы.
На работах были задействованы заключенные концентрационных и трудовых лагерей Медвежьегорского и Заонежского районов. Они выполняли тяжёлую неквалифицированную часть работы: долбили скалы, строили дороги, валили лес. На секретных объектах, где непосредственно возводились оборонительные сооружения, финны трудились сами. Сюда были направлены финские инженерные войска, имевшие опыт строительства в горных условиях.
Узел Кархумяки занимал около 5,5 км, в глубину — от 0,5 км (на флангах) до 2 км в центре. Получалась фигура, отдаленно, напоминающая вытянутый ромб.
Всего в составе главной (ориентированной на фронт) части замка насчитывается около 40 долговременных казематированных (в том числе и тоннельных) построек, одно легкое железобетонное укрытие для орудия и большое число полевых построек вырубленных в скале (траншей, укрытий и т. д.).
Но, пожалуй, наиболее интересным является факт строительства большого числа тоннельных казарм. Если на других позициях, этот тип сооружения встречается лишь эпизодически, то в замке Кархумяки было построено в общей сложности пять тоннельных казарм (в среднем одна на километр фронта), вместимостью на 100-200 человек пехоты.
Стены внутренних помещений сооружались из дерева. Для этого в напольной плите по краям оставлялся небольшой паз, в который вставлялась дощатая перегородка. Между этой перегородкой и необделанной скалистой стеной тоннельного помещения был довольно широкий зазор для проветривания.
Замок Кархумяки был оставлен финнами практически без боя и не подвергался серьезному подрыву после войны, потому представляет большой интерес для любителей фортификационных укреплений.
А дальше мы планировали залиться бензином, надуться газом, закупиться в магазине и взять курс непосредственно на Воттоваару. Но тут обстоятельства вновь вмешались в наши планы: оказалось, что на АГЗС нет газа, точнее он есть, но его остатки продают чуть не по талонам таксистам и прочим избранным. Мужики попытались договориться, предложив дать на лапу за каждый литр сверху, но заправщик был непреклонен.
На вопрос: «А что собственно происходит и когда газ появится?» Заправщик лишь пожимал плечами — машина с газом сломана: вчера она не завелась, сегодня утром выехала, но не доехала, что будет завтра — вот телефон, звоните.
Вся беда была в том, что газа в баллонах осталось километров на 100, канистр было только 2 штуки мелкие, и мы опасались, что нам банально не хватит запаса хода по неизвестным дорогам до горы и обратно. Это не считая жирной жабы, которая душила кататься на золотом топливе.
Мы взяли паузу и решили заесть горе в ближайшей кафешке, порции были маленькими, еда невкусной, так что настроение не улучшилось.
В довершении всего выяснилось, что газа нет не только здесь и во всем районе, но и в соседнем районе тоже, потому, что: «Все машины старые и ломаются».
Это же надо, на сколько гора Мертвецов нас не хотела! Ну что делать? Мы решили ждать — сделать петлю и прокатиться по Заонежью. Направились в сторону Великой Губы.
Пометались по деревне, выяснив, что если мы желаем посетить Кижи, то нам на всех это удовольствие упрется тысяч в 12, а то и больше, решили, что это больно (тем более, я там уже была и почитать об этом можно тут) и упали на ночевку.
Утром мы позвонили на заправку, убедились, что газа все еще нет и отправились делать круг почета по полуострову.
И вот за нами такими нарядными на каком-то этапе пристраивается буханка т.е. мы ей дорогу расчищаем, а народ сидит и даже не думает выйти помочь! Спустя некоторое время буханок стало 2. Когда «рука бойца колоть устала» — точнее бензопила потребовала кушать, из второй буханки вышли мужики со своей бензопилой и показали, как работают профессионалы. Чтобы пилили и расчищали дорогу с такой скоростью мы еще не видели! Оказалось, что это местные электрики ищут обрыв на линии после прошедшего 3 дня назад урагана, который :»Таких делов тут натворил…»
Мы порадовались, что хотя бы ураган случился не в наше присутствие, ибо с нашим «везением» ожидать можно всего.
По карте дорога продолжалась дальше, и мы с уверенностью рванули по накатанной колее.
Пришлось разворачиваться и искать тропку в нужном нам направлении.
Кое-как мы все-таки выгреблись на приличную дорогу и вот перед нами деревня Поля.
Да, ездить вокруг водоемов — это наша фишка, последний раз было Черное море, теперь лужа поменьше))).
На самом деле, несмотря на небольшой километраж на маневры ушел целый день.
Встали в окрестностях. Хотели было около воды, но от озера тянуло сыростью и холодом — все-таки конец августа на Севере — это вам не хухры-муры. В итоге расположились в лесу на чудесной полянке во мху. Во время доезда до нее Женя приложил Патриот мостом об камень, после чего он начал подтекать — без поломок не обошлось.
Телефонный звонок на АГЗС обнадежил — машина выехала и ожидалась после 6 вечера, а значит возвращаемся в Медвежьегорск.
Ну и какой же день без косяков? У Андрея машина решила, что тормозить не обязательно, и он взялся за прокачку тормозов, которая помогла лишь временно. А Женя обнаружил, что на «прекрасных» дорогах оторвало подржавевшие крепления багажника, и теперь он очень хочет покинуть нас.
Да, Воттоваара вновь почувствовала наши намерения, но нас уже не могло остановить ничто!
Продолжение:
