Кольский 2014. Часть 1: Москва-Карелия-Челмужи-Беламорканал-Соловки-Полярный круг.

Все началось… страшно сказать, без малого за год до выезда: наша команда вроде как договорились с совершенно незнакомыми людьми летом 2014 двинуть вместе в сторону Кольского полуострова, что бы посетить… ну на тот момент еще было не очень понятно, что именно, ведь построение плана путешествия было впереди.

С тех пор уйма воды утекла, было много-много разговоров и обсуждений, незначительные споры и корректировки, совместные праздники, наша компания расширилась до 6-ти экипажей, долгожданная майская скатка, сборы и приготовления и, наконец, мы отправились в путь!

Народ подобрался хороший: разный, со своими закидонами и интересами, но дружный и позитивный.

Представлю уважаемому читателю всех поименно, что бы потом в тексте спокойно оперировать именами, а не «один чувак сказал» (на каждой фотке слева направо):

Как уже стало понятно, наш автопарк составляли 3 УАЗ-Хантера, 1 УАЗ-Патриот и 2 Гелика. Все машины подбирались намеренно одного уровня проходимости, что бы не буксовать на маршруте — или пройдут все, или никто.

Итак, день первый, в 2 часа ночи 29 июня был назначен старт на Ярославском шоссе, в нашем распоряжении было чуть более 2-х недель, а впереди ждали, по моим прикидкам, до 6000 км. дорог разной степени убитости.

Все началось с наклеивания логотипов нашего мероприятия на машины. Ну да, в этот раз все «как положено» — с логотипом, флагом и даже девизом «По дороге с комарами» — который так ни где и не фигурировал.  Как мы все это совместно выдумывали — отдельная песня.

Без копеек 3 мы тронулись в путь, первый перегон был серьезный — более 1000 км. Мы хотели дотянуть до Челмужей, что бы в первую же ночевку проникнуться прелестью Карелии и Онежского озера.

Мы гнали без устали с остановками на дозаправку: Ростов Великий, Ярославль, Вологда… Слава богу все крупные города мы проскочили ранним воскресным утром, обойдясь без пробок.

Дальше дорога начала портиться, а народ уставать. До Липиного Бора дотянули, слушая по сибишкам мои рассказы о кафешке, где есть крепкий кофе и еда, которой мы не отравились в прошлом году.

После этого кто-то взбодрился — начался новый солнечный день (в Москве до этого было 2 дождливых недели), а кто-то не очень, но гоним дальше.

Моя нелюбимая Вытегра, очередная газовая и бензиновая заправки ради которых ждем на переправе пока проплывет кораблик.

Граница Вологодской области и Карелии. Въезжаем в Карелию не забывая про фотосессию, благодаря которой начинаем ощущать себя героями, просвистевшими через туеву хучу областей! :)))

Пейзажи вокруг наконец-то приобретают вид «настоящей Карелии»: камни, сосны, озера.

Дальше Пудож, закупка пива и недостающих продуктов в магазине и нам остается совсем чуть-чуть до стоянки.

Но вот эти «чуть-чуть» оказались самыми сложными, дорога портится и относительно нормальное покрытие перемежается совсем убитыми участками, скорость резко падает, пылища и колдобины — это все, что не дает уснуть.

Начинаем делать остановки: то, чувствуем горелый запах в салоне, то в сортир, то самооткрывающиеся двери, короче все тупо устали. Кто-то умирает за рулем молча, кто-то истерично орет в рацию доводя до умопомрачения всех остальных.

Минутка позитива — толпа бабочек возле дороги:

Последние километры я и Саша рассказывали в рацию, что «чуть более 20-ти километров и мы окажемся на прекрасном песчаном пляже Онежского озера… еще 10 километров до шикарной стоянки, где нас ждет пиво и шашлык»…

Короче, как выражается Женя «на зубах» мы доползли до Челмужей! 15 часов пути, как я и рассчитывала, 6 вечера.

Насладившись великолепными видами, солнцем, соснами, песком, волнами народ признал, что такой перегон был не зря. А после бонусного пива даже как-то открылось второе дыхание.

Постановка лагеря заняла совсем немного времени, не могу по этому поводу опять не вспомнить майскую скатку — все знали куда бежать и что делать.

По этому, дрова появились почти сами…

Еда начала готовиться почти сама…

Палаточный лагерь вырос почти сам до небывалых размеров.

Уставшие водители и чуть менее уставшие пассажиры приходили в себя, и только дети, накормленные в первую очередь, продолжали движуху.

Стол сегодня ломился от еды: были и соления, и копчения, и шашлык, и главный герой наших посиделок на следующие 2 недели — разведенный спирт.

После возлияний, самые смелые килялись в Онегу.

Ночь не настала, с прошлого утра к нам пришел непрерывный день растянувшийся на всю поездку. Отбой случился около 3-х — крепкие мы ребята :)))

Казалось, только заснули  на весь лагерь разнесся дикий детский плачь — ну прям беда с кем-то из детей и все тут! Я судорожно ощупала своих и уже подорвалась к выходу, как крик стих и снова повторился с подозрительной точностью. Чайка, мать ее, чайка летала над лагерем и орала как потерпевшая, наводя ужас на всю округу!

День второй.

Подъем был в полдень и начинался с моего вопля «Саша вставай, по моему мы последние!», к слову, так начиналось процентов 90 наших дней в этой поездке, но ни разу мы последними так и не оказались.

Завтрак, тупление, еще тупление — народ путается в куче нужного и не очень нужного барахла, силясь упихать его обратно по машинам, старт в сторону Кеми в районе двух.

Сегодня надо было доехать до Рабочеостровска и купить билеты до Соловков на завтра. Витя уже созвонился с соответствующей конторой и билеты забронировал.

Но сначала первая интересность на нашем пути — начало Беламорканала. А берет он свое начало в Повенце.

В 1931 г., когда началось строительство Беломорско-Балтийского канала (ББК), Повенец был небольшим сельским поселением, но новый канал своим южным концом упирался именно в него. Первые корабли будущего Северного флота пришли в Полярный уже в 1933 г. по Беломорско-Балтийскому каналу, по Повенчанской шлюзовой лестнице с Балтики.

В годы Великой Отечественной войны красноармейцы, отступавшие от Повенца, вынуждены были взорвать плотину водохранилища и водяной вал хлынул на знаменитую Повенчанску лестницу (первые 9 шлюзов ББК, поднимающиеся на водораздел к северу от Повенца). Потоки воды, смывшие, как рассказывают, наступавших солдат противника, смыли с лица земли и все, что к тому времени оставалось в Повенце старинного.
Повенецкая лестница шлюзов была восстановлена после войны в очень короткие сроки — уже к 1946 году.
Сейчас Повенец — маленький поселок, на север — Беломорканал; на юг — воды Онежского озера. Новая, бетонная система шлюзов построена в 2003 г.

Чуть раньше неподалеку была построена церковь Николая Чудотворца в память о тех, кто отдал свои жизни за преодоление межокеанского водораздела.

А это уже здание управления ФГУ «Беломорканал» в Медвежьегорске — самое монументальное здание в городе.

В Медвежьегорске мы посещаем заправку, магазин, банкомат и едем дальше.

Как-то неожиданно быстро и легко оказываемся в Кеми, где почему-то производим фурор на улицах — народ простаки сворачивает шею на нашу колонну.

В Рабочеостровске закупаемся билетами в уютном комплексе касса-кафе- гостиница-парковка, отказавшись от ночлега, отдав и без того более чем приличную общую сумму — 2000 рублей со взрослого носа + 1000 рублей с детского до 12 лет (с 12 лет плата, как за взрослого). Билеты выдают только с предъявлением паспортов и свидетельств о рождении на детей!

Ломимся вдоль побережья Белого моря, что бы встать лагерем одновременно далеко от населенки, но недалеко от порта (жаль, это технически не осуществимо), попутно сажаем и извлекаем Гелик, посланный на разведку.

Находим пристанище на полуострове Октябрьской Революции — огромные валуны, чуть-чуть песка, средненько чахлой зелени, много комаров.

Завтра нам надо быть в порту в 7.30, решено встать в 6.00, и выехать из лагеря в 7.00. Звучит здорово, но на деле все оказалось не так-то просто.

Вечер, точнее незаканчивающийся день, был шикарен! Толи прибрежные беломорские водоросли источали особый аромат, толи народ не так сильно, как вчера, устал от езды и осознал, что в отпуске — в любом случае спирт сегодня под достойную закусь улетал на ура.

 

В этот вечер я сделала правильно 2 вещи: сразу собрала рюкзаки на завтра и вовремя утолкала детей спать. Все остальное я, да и все остальные, сделали совершенно неверно: мы много пили, много ели, много говорили, опять много пили и разошлись спать почти в 4 утра.

Со стороны, наверное, покажется, что все наше путешествие — это двухнедельный запой, может это отчасти и правда, но много нам было за все время дважды, вот перед Соловками — это и есть первый раз.

День третий.

Лена обещала нас всех разбудить, что со мной и произошло. Не вполне протрезвев, я двинулась навстречу утреннему перекуру и чаю с бутером, в полной уверенности, что до выезда еще час. Лена суетилась вокруг и подгоняла те 3,5 человека, что восстали, остальные продолжали дрыхнуть.

К слову, мои командирские часы (ну да, я же еще командир нашей шайки — всю поездку в голове крутилось «командир у нас хороший, но мы повесили его») приказали долго жить буквально вчера, а телефон валялся где-то в недрах машины, по этому во времени я не ориентировалась совершенно.

На мой логичный вопрос, чего Лена носится, она ответила, что время 7 и мы опаздываем! Далее следовал диалог:

— Наверное времени 6, ведь ты нас только что разбудила?

— Время ровно 7, я вас бужу с 6-ти часов и поднять не могу!

— Блин, так какого же хрена мы сидим! — поперхнлась я чаем и понеслась вытаскивать из палатки сначала своих, а потом всех без разбору.

В 7.10 19 человек начали загружаться в 2 машины, назначенные отвезти нас в порт (слава богу 3 наших джентльмена решили Соловки не посещать и лагерь собирать было не нужно). Водители слабо соображали, что происходит, почти все пассажиры соображали еще хуже. Но на корабль мы успели вовремя.

Занимаем места на открытой верхней палубе среди толпы паломников с большими чемоданами.

Мы ждем от наших обещанного салюта с берега в честь отплытия, а параллельно наблюдаем за наглыми чайками.

Когда салют состоялся, а кораблик вышел в открытое море на палубе стало довольно холодно, на втором крытом ярусе мест, ясное дело, не было, но ребята сумели обнаружить практически вип-каюту для нас всех — спустились в самый низ корабля, а там небольшая комната на 20 мест, пусть не очень комфортных и без иллюминаторов, зато тут мы были одни.

Кофе с дорогущими невкусными пончики из карабельного буфета стали нашим завтраком, а перед прибытием мы вновь поднялись на верхнюю палубу.

Наконец-то я на Соловках! Очередная мечта сбылась!

Первые поселения на Соловецком архипелаге возникли в III тысячелетии до н. э. Это были стоянки древних рыболовов и охотников на о. Анзер, возможно, принадлежавшие представителям археологической культуры Комса.
Во II и I тысячелетиях до н. э. на Соловецких островах, предположительно племенами саамов, населявших южное и западное побережье Белого моря, были сооружены языческие капища, а также некоторые мегалитические постройки. В XII и XIII веках на архипелаг впервые приезжают славянские колонисты, а в XV веке Соловки вошли в состав промысловых угодий представительницы корельского рода Ховры Тойвутовой.
Древнее археологическое наследие острова представлено группой первобытных стоянок, мастерских и местонахождений отходов кварцевой индустрии, датированных V тыс. до н. э. — I тыс. н. э., каменными лабиринтами эпохи раннего железа, сейдами, а также многочисленными валунными сложениями домонастырского и монастырского времени.
В 1430-х годах на Соловки приезжает монах Савватий, который здесь встречает преподобного Германа. Датой основания монашеского поселения считают 1436 год — время появления на Соловках преподобного Зосимы. В 1460-х годах на островах были построены три деревянные церкви (Преображенская, Никольская и Успенская), а также трапезная.
В середине XVI в. под руководством Фёдора Колычева в монастыре бурно развивается каменное строительство. В 1582 году началось возведение каменной стены на Большом Соловецком острове.

Соловецкий монастырь как место для ссылки был впервые использован в 1554 году (сюда был сослан игумен Артемий, бывший настоятель Троице-Сергиева монастыря), а первый острог был сооружен в 1579 году. В одной из башен Соловецкого монастыря были организованы специальные тюремные кельи. Это были маленькие и тёмные помещения с небольшими отверстиями вместо двери, через которые заключённые проникали внутрь.
В XVII в. Соловецкий монастырь участвовал в военных действиях, а также использовался как место ссылки заключённых, главным образом, по политическим мотивам. В 1637 году приказом царя Михаила Фёдоровича с Соловков был отозван воевода, а его функции были переданы настоятелю монастыря. Таким образом, настоятель обители возглавил оборону Западного Беломорья. В 1668 году на Соловки были посланы отряды стрельцов, которые призваны были изгнать из монастыря монахов, отказавшихся признать реформы патриарха Никона, сторонники «мирного стояния за веру» были изгнаны из монастыря в 1669 году. В 1675 году стрельцами был произведён неудавшийся штурм, но 22 января 1676 года Соловецкий монастырь был взят, а руководители его казнены. Это событие получило название «соловецкого восстания».
В XVIII в. монастырь неоднократно посещался Петром I, в том числе с эскадрой новопостроенных кораблей.
Монастырская тюрьма постоянно расширялась. В 1798 году под тюрьму было приспособлено выстроенное ранее здание, а в 1842 для заключённых построили специальное трёхэтажное здание и особые казармы для тюремной охраны. В новой тюрьме в полуподземном нижнем этаже были небольшие чуланы, без лавок и окон, куда помещали особо важных преступников
В 1814 году монастырь теряет свои военные функции, происходит так называемое «разоружение Соловков». Но в 1854 году он обстреливается с британских кораблей. С 1861 года между Архангельском и Соловками устанавливается регулярное пароходное сообщение. В 1898 году открыта Соловецкая биостанция.
В 1918 году на Соловках впервые появились отряды красногвардейцев, произошла конфискация части продовольственных запасов монастыря. В 1920 году состоялось прибытие на Соловки комиссии М. С. Кедрова, Соловецкий монастырь ликвидирован и его руководство сослано.
На месте монастыря были организованы совхоз «Соловки» и лагерь принудительных работ. С 1923 года здесь был организован Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) — крупнейший исправительно-трудовой лагерь того времени. В Соловецкий лагерь изначально ссылались, в основном, политические заключённые, однако летом 1925 года многие политические заключенные были вывезены на материк.
В 1926—1933 годах лагерь осуществлял лесозаготовки, торфоразработки, ловлю озёрной и морской рыбы, забой морского зверя, занимался сельским хозяйством, обслуживал кирпичный завод, кожевенное, гончарное, смолокуренное, известковое, салотопенное производства и механический завод, осуществлял погрузочно-разгрузочные работы на Мурманской железной дороге, дорожное строительство. Лагерь участвовал в начале строительства Северного участка Беломорско-Балтийского водного пути.

Потом началась реорганизация, массовые перемещения заключенных с острова на остров, с одного лагпункта на другой. Октябрьским утром 1937 года 1111 осужденных под конвоем были выведены из Святых ворот Соловецкого кремля и пропали. Позже их так и станут называть — «пропавший этап из Соловков». «Нашлись» они только 60 лет спустя входе совместной экспедицией Карельского и Санкт-Петербургского «Мемориалов» под станцией Медвежья Гора Кировской железной дороги. Ныне место это известно как урочище Сандормох. Здесь в 1937-1938 гг. было расстреляно и захоронения около девяти тысяч человек, в том числе «пропавший этап».

В 1937—1939 годах на территории архипелага находилась Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР.

В 1939 году произошла ликвидация тюрьмы на Соловках, архипелаг был передан Северному флоту, на островах был организован учебный отряд Северного флота.
В 1942—1972 годах на островах функционировала школа юнг. Помните фильм «Юнга северного флота»? Он основан на реальных событиях и рассказывает именно о Соловецкой школе юнг.
В 1990 году была возобновлена религиозная деятельность на Соловецких островах.
В 1992 году произошло включение Соловецкого историко-культурного комплекса в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, а в 1995 году — в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.
Сейчас Соловецкий монастырь расположен на перешейке между Святым озером и бухтой Благополучия на Большом Соловецком острове. Архитектурный ансамбль монастыря включает в себя: Соловецкий Спасо-Преображенский собор, Благовещенскую надвратную церковь, монастырскую крепость, сооружения монастырского поселка и скитов, уникальную систему гидротехнических сооружений и некоторые другие постройки. Территория монастыря окружена массивными стенами (высота — от 8 до 11 метров, толщина — от 4 до 6 метров) с 7 воротами и 8 башнями, построенными в 1584—1594 годах под руководством архитектора Трифона. Стены сооружены из огромных камней размером до 5 метров. На территории монастыря расположены религиозные сооружения, соединённые крытыми переходами, окружённые жилыми и хозяйственными помещениями.

Собственно монастырь — это все, что дикие туристы, вроде нас, могут сегодня посетить без особого напряга. Для всего остального нужно оформлять паломнические туры, селиться в гостиницы, нанимать специально обученных людей, транспорт и т.д.

Несмотря на то, что наш кораблик прибыл полным, «настоящие паломники» очень быстро рассосались по организованным группам, загрузились в автобусы и отбыли в неизвестном направлении. Наша компания осталась в одиночестве и неспешно начала движение в сторону монастыря.

Заходим на территорию монастыря. Все в реставрации, посетителей и монахов нет, зато есть толпы рабочих.

Поднимаемся внутрь.

Идем в Спасо-Преображенский собор, по длинной галерее, на стенах висит много плакатов.

 

Идем по переходам в другую сторону.

Снова плакаты на стенах, на этот раз более позитивные — о возрождении обители и визитах сюда патриарха Алексия 2 и Путина.

Выходим наружу, оказавшись у звонницы.

Рядом с ней продают всяческую монастырскую выпечку, чай, кофе и совершенно невкусный квас местного разлива. А так же установлены лавки, что бы все это употреблять, чем мы и занялись, наблюдая попутно за монастырской жизнью.

Как-то незаметно Лена подобралась к одному из колоколов и попыталась в него позвонить. Раскачать язык, однако, оказалось делом непростым. Лена отступила, но дурной пример заразителен — на смену ей пришло двое немолодых мужиков, у которых все получилось. Первой начала истошно орать бабка, продающая пирожки, ей вторила еще одна бабка, проходящая мимо. Скорее на их ор, а не на звон колокола появился монах, привычным движением остановивший язык и бодрой походкой удалившийся восвояси.

Мы двинулись по территории дальше.

Попадаем в некрополь. В нем можно увидеть Германовский дворик, церковь Германа Соловецкого, надгробные плиты и подклеты-усыпальницы.

Усыпальницы.

Исследуем территорию монастыря дальше.

Выходим с территории на берег Святого озера через Святоозерские ворота.

Монастырь закончился как-то неожиданно быстро и не произвел ровно никакого впечатления, дальше нам оставалось только бродить по округе с целью найти ракурс  монастыря, запечатлённый на пятисотрублевой купюре. Каково же было наше удивление, когда таких ракурсов оказалось 2, при чем сняты они были явно с разных берегов Святого озера (все уже полезли искать в кошельках пятисотрублевки?!)))). Ну делать нечего, пошли сначала за первым.

Поселок Соловецкий.

На солнышке напомнило о себе похмелье. В поисках нужного ракурса нас все время заносило в какие-то огороды и подворотни, в одной из них Женя остался спать.

У дороги стоит симпатичная деревянная часовня-купальня Богоявления Господня на Святом ручье. Хотели зайти, но оказалось закрыто.

Ура-ура, на какой-то пристани ракурс найден!

Небольшой передых.

Андрей покоряет Святое озеро.

После этого двигаем в обратную сторону в поисках второго ракурса пятисотрублевой купюры, по пути подбираем выспавшегося Женю.

Тут на нас начинает накатывать удивление, пожалуй ни что не произвело на нас бОльшего впечатления за этот день, как монахи в совсем не монашеских  эпостасиях. Сначала нам проехал навстречу монах-тракторист, потом мы обогнали бодрого монаха с рюкзаком…

После рюкзака монах с чемоданом не произвел на нас должного впечатления…

Добил нас монах вот на такой машинке в рясе и шлеме! Завидев собрата, он залихватски затормозил, скинул шлем и они начали лобызаться.

У братии жизнь кипит!

Опять проходим мимо стен монастыря и удаляемся вдоль берега.

Здесь нужный ракурс находится значительно быстрее.

Собственно, а почему ракурса 2? Оказывается это купюры старого (нижняя) и нового (верхняя) образца. Если приглядеться внимательно к старой, то станет понятно, что на ней изображены Соловки 30-х годов т.е. когда на территории монастыря располагался лагерь, да еще присутствует несколько ляпов. Общественность возмутилась, картинку решили не исправлять, а заменить на новую.

В пресс-службе Центрального банка России, кстати, свой косяк — лагерь на банкноте, не признали и сделали вид, что так и было задумано: «Вид на Соловецкий монастырь помещен на оборотной стороне банкноты неспроста. Это своего рода дань памяти узникам, жертвам сталинских репрессий. Кроме того, Соловки прочно вошли в историю России еще задолго до печально известных событий. Мы стараемся отобрать изображения, связанные с историей, географией страны, — пояснила зам. руководителя пресс-центра Наталья Хоменко. — Банк хочет показать, что он вне политики…»

Прямо напротив нового «правильного» ракурса мы устроились на обед. Оказывается Лена захватила с собой из лагеря вареные яйца, колбасу, сыр и хлеб, да и местный магазин был недалеко.

Наблюдаем за происходящим: в опасной близости от жилых домов прямо напротив нас несколько раз взлетают-садятся небольшие самолеты, мимо проезжает вот такое такси:

К нам пристают с требованием накормить то собаки, то молодые бычки. Последние, за отказ решили нам попозировать:

Времени до нашего кораблика еще очень много, а мы, вроде все что смогли, уже посмотрели, героически бежать куда-то еще желания особого нет. По этому кто-то отдыхает, кто-то посещает местные сувенирные лавки, кто-то гуляет по округе.

Я же иду на монастырское кладбище.

Опять ничего интересного.

Устраиваем сеанс связи с нашими, оставшимися в лагере на большой земле. Нам рапортуют, что Дима гуляет, Темыч охраняет лагерь отсыпаясь у костра, а Пиночет отпугивает местных жителей вот так:

Потихоньку начинаем двигаться в сторону пристани.

Без всякого сожаления прощаемся с монастырем. Перебежками добираемся до набережной — жарко, но при этом дует пронизывающий ветер, дети устали чапать на своих двоих и ноют, по этому заруливаем чуть ли не в каждый магазин сувениров.

Из удобств вокруг был туалет типа «дырка», полиэтиленовая кафешка, где было настолько душно, что даже холодное пиво не спасало, про грязь и качество выпечки скромно промолчу, в качестве сувениров бабка торговала вязанными носками и варежками (очень актуально!), а ближайший продуктовый магаз остался где-то на пол пути к монастырю. На новый причал граждан пускали только перед погрузкой на кораблик, видимо, что бы не сделали с ним тоже, что со старым.

Взрослые легли спать.

Дети оккупировали дырявую лодку.

Примерно через час начали прибывать люди и о ужас — присаживаться поближе к нам, заслышав, что мы тоже ждем отплытия! Эдакий стадный инстинкт сбивания в кучу, ну мы спустя несколько дней еще ощутим его в полной мере — пока цветочки. Отдельными стадами держались только очередные группы паломников с чемоданами, пребывающие на автобусах.

Наши мужики неожиданно воспылали жаждой мяса и пива и Витя подорвался за добычей. Добыча была съедена уже на цивильном пирсе перед самой погрузкой.

И тут началось наше тесное знакомство с палоВниками, которое длилось весь обратный путь.

Мы стоим в ожидании около самого входа на палубу, впереди, ясен пень, дети, которых надежно придерживают родители. Несколько престарелых дамочек с громкими возгласами «Идите все сюда, а то нормально не сядем, проходите, девочки, проходите» простаки профессионально оттесняют нас  и загораживают все на свете массивными фюзеляжами. Ну мы как бы на конфликт не нарываемся, стоим почти молча. Выходит моряк, первой вызывает какую-то группу, которая не откликается, а следом — о ужас, для теток! — называет нас, и мы спокойно проходим занимать любые места на пустом корабле.

Мы просачиваемся в самый низ, в нашу облюбованную почти-вип каюту — красота!

Отплываем. Пока-пока разочаровавшие нас во всех отношениях Соловки!

Опять наглые чайки, на этот раз жрут с рук.

Пока снимаем отплытие, курим. Поперек всего возмущенный вопль палоВниц: «Эй вы, идите курить отсюда, пошли подальше!!!» Отходим, делая замечание, что можно было попросить и повежливее, в ответ получаем что-то про обнаглевших девок.

Дети и некоторые взрослые отрубаются примерно через пол часа после отплытия, все же мы нагулялись. Остальным мало места и они шатаются то на верхнюю палубу любоваться Белым море, то в сортир, то в кафешку и привлекают общественное внимание. К нам начинают при выходе приставать с вопросом «Что у вас там?!», а самые наглые просто спускаются и смооотрят )))).

Незадолго до прибытия поднимаемся наверх, что бы лицезреть три зеленые ракеты, пущенные из нашего лагеря, машем руками, чем опять навлекаем на себя праведный гнев теток и одобрительные улыбки дядек.

При выходе «любимая» палоВница отпихивает меня с Янкой на руках сумкой и гордо сходит первой! По разговорам понятно,  что теперь их группа едет на Валаам. Ну чтож, явно еще не все грехи замолены, да и новых наделали, пусть поспешат.

Пристань оказывается неожиданно большой, а путь до машин, уже ожидающих нас, длинным (утром мы и не заметили!). В лагере нас тоже ждет несколько сюрпризов, например заглянув в палатку я обнаружила разорванный пакет с Сашкиными вещами и трусы-носки хаотично разбросанные повсюду. Видимо утром с перепугу от моего вопля «Быстро собирайся!!!» он подпрыгнул, вскрыл пакет с вещами, все раскидал, понял, что ничего не нужно и ломанулся в машину)))

Тема удивил нас загаром, все были уверены, что он задрых на солнышке в темных очках, но оказалось, что очков у него нет, а белые круги вокруг глаз на фоне красного лица есть )))

Героически погибла маленькая елочка — одна из салютин начала гореть не правильно и вместо того, что бы полететь вверх, оказалось под ней. Теперь елочка стояла вся рыжая в черном выжженом круге, пожар ликвидировали с помощью огнетушителя Темыча.

А еще ребята приготовили вкуснейший плов из тушенки, я раньше не верила, что подобное блюдо можно назвать возвышенным словом ПЛОВ, оказывается можно! Правда мяса в нем было больше, чем риса, зато нажористо! Сегодня спирт никто не пил и спать разошлись как будто пораньше.

День четвертый.

Утро. Пасмурно, ветрено, влажно. Вчера было решено двигать на Терский берег (приличный крюк, по отношению к основному маршруту).

Едем, народ лезет в инет и выясняется, что на Терском берегу мы попадаем на большое мероприятие байкеров, коих мы немало встретили по дороге сюда. Мы ни в коем случае ничего против байкеров не имеем, но ехать в ебеня, что бы стоять среди толпы — увольте. К тому же, экипажи геликов, у которых на наше мероприятие меньше 2-х недель внимательно считают время и выясняется, что его недохрена. Прямо в дороге принимается решение идти сразу на Мурманск (ну и стоило вечером все обсасывать, что бы в одночасье отменить!). Значит сегодня очень значимое мероприятие — пересечение Полярного круга!

Помните, в школе учили: «Полярный круг — воображаемая линия на поверхности планеты, параллель, выше широты которой (т. е. дальше от экватора) наблюдается полярный день и может наблюдаться полярная ночь.»

Ну мы-то пересекали не столько воображаемую линию, сколько границу соответствующего знака, установленного на трассе.

По традиции те, кто пересекает Полярный круг впервые, должны сделать это с заглушенным двигателем, толкая машину. У нас таких первопересеченцев было 5!

Пока взрослые толкали, дети развлекались среди каменных пирамидок, сложенных на обочине.

И вот через несколько минут мы все становимся полярниками!!!)))

Мы продолжаем путь на самый север!

Продолжение:

Часть 2.

Часть 3.

Часть 4.

Часть 5.

Часть 6.

Часть 7.