Николо-Радовицкий монастырь — первый дочкин поход.

Наконец-то настало время, когда на улице тепло и солнечно.

По этому поводу я, Сашка и Ксюн собрались в поход. Случилось это 26 мая, точнее 26 мая мы уже уехали в поход, а собрались-то мы раньше 🙂  На тот момент Ксю было 6 месяцев и 6 дней — самое время для начала походной жизни. Но обо всем по порядку.

На первый раз мы решили выбрать что-то не очень сложное и добираться своим ходом (без машины). Друзей-товарищей решено было не приглашать т. к. мы сами не знали чем вся эта затея закончится, а портить кому-то отдых очень не хотелось.

Долго и нудно искали маршрут по нашему направлению электричек что бы не тащиться через всю Москву на метро, но не сложилось.

Пол ночи накануне мы выясняли куда хотим поехать, а потом еще пол ночи собирали рюкзаки — оказалось это делом не простым т. к. что берут маленьким детям в поход оставалось только догадываться.

Конечно, маршрут мы выбрали кривой — в 8 утра надо было быть на
Казанском вокзале т. е. час ехать до него на автобусе и метро с пересадкой.

Наша небольшая вылазка в парк незадолго до поездки показала, что детё напрочь отказывается долго сидеть в походной переноске и придется тащить ее в кенгурухе, что значительно усложняло задачу.

Ну вот, проспав 5 часов, мы встали, накинули рюкзаки, как в старые добрые времена и двинулись в путь.

Я больше всего боялась, что Ксюн испугается метро (в автобусе мы до этого с ней ездили), но все оказалось легко и непринужденно: место мне везде уступали, а Сашка помогал снимать и одевать рюкзак.

В электричку мы погрузились тоже успешно и благополучно доехали за 2,5 часа до перекладной станции. Там нам надо было пересаживаться

на дизель (поезд такой, их еще кукушками называют — 1 или 2 плацкартных вагона, которые тянет дизельный поезд). В пути Ксюха ела, спала, развлекала окружающих, в общем вела себя на ура.
В ожидании дизеля, мы просидели 3 часа: сначала на платформе, а потом, когда проходящие мимо товарняки засыпали нас грязью

переместились за станционную будку — в тенек. В дизиле вобще был кайф: мы все улеглись спать, и не заметили как прошли еще 1,5 часа.

А дальше начались проблемы: место, куда мы двигались по моим прикидкам было на расстоянии 2-3-х километров от станции, но увы, прикидки оказались не верны.  Местные аборигены направили нас в нужную сторону, и протопали мы километров 7-8 по вечернему, но несмотря на это, палящему солнышку.

Где-то в середине пути Ксюн начала ныть: типа «хватит меня таскать уже, сколько можно??!!» Пришлось останавливаться, развлекать ее, тащить на руках по очереди и т.д. и т.п. Короче, пешка выдалась еще та.

Однако, места кругом были очень живописные, особенно для

Московской области, что не могло ни радовать.

Собственно, о цели-то я, как истинная мамашка, болтающая о своем ребенка,  рассказать забыла :).

А направлялись мы в один из неспешно восстанавливаемых монастырей.

Село, значит, наше Радово 
Дворов, пожалуй, два ста 
Тому, кто его оглядывал 
Приятственны наши места 
Сергей Есенин 
«Анна Снегина»

Эти первые строчки знаменитой есенинской поэмы родились не случайно. Радово — это Радовицы, село бывшей Рязанской губернии, куда маленький Сергей ходил с бабушкой и тысячами других паломников на богомолье. Место бывшего Николо-Радовицкого монастыря и Явленно-Чудотворного Образа Св. Николая.
Николо-Радовицкий мужской монастырь, расположенный в Егорьевском районе, основан в 15 веке монахом Пахомием, который пришёл из Греции со своим учителем, святителем Фотием. После смерти Фотия Пахомий, служивший в одной из церквей Владимира, решил провести остаток жизни в уединении, молитве и молчании. С этой целью он направился в сторону Рязани и в чаще лесов нашёл озеро с островом посередине — место, чем-то напомнившее Афон. На этом острове иеромонах Пахомий и поселился, построив со временем полуподземную келью-землянку и небольшую деревянную церковь. К нему постепенно стали собираться люди также ищущие уединения и молитвы. Так образовался монастырь.
В 70-е годы во время археологических раскопок на острове была найдена неолитическая стоянка. Одна из версий говорит, что монастырь был основан для помощи в обращении племени Мещера, которое гораздо дольше других племен придерживалось языческих верований, в христианство, и Пахомий выбрал для монастыря место языческого капища.

Когда на острове стало тесно, монастырь перенесли на берег, где начали каменное строительство. Было построено 5 церквей: Рождества Богородицы, Святителя Николая (2 церкви), Иоакима и Анны, Св. Апостолов Петра и Павла. В деревянную церковь Святителя Николая на острове монахи уходили для специальной молитвы.
В конце 15 века на острове Святого озера монаху Иону Рогоже было видение Святителя Николая, который шёл по воде озера на остров и был обретен образ Св. Николая Чудотворца в полный рост, вырезанный из целого куска яблоневого дерева. До настоящего времени утром видно белую полосу на озере, ведущую от берега к острову.
Только за 16 век у чудотворного образа было засвидетельствовано 250 благодатных знамений. Весть о чудесах пошла по всей Руси и учреждённый Петром I Синод даже изъял икону и доставил её в Москву «из опасения суеверия в народе». После смерти императора икона была возвращена монастырю и несена всю дорогу на руках в сопровождении народа и духовенства с зажжёнными свечами.
В 18 веке монастырь значительно вырос и из-за недостатка места на острове был перенесён на близлежащий берег, где были устроены каменные братские и настоятельские кельи, храмовые и хозяйственные постройки.

После 1917 года монастырь был закрыт. До нашего времени сохранилась часть монастырских двухэтажных келий, полуразрушенный храм Рождества Пресвято Богородицы и действующий колодец в центре монастырской территории.

Чудотворный образ Св. Николая сохранился до наших дней и сейчас находится в храме во имя святой мученицы Параскевы Пятницы села Туголес Шатурского района Московской области.

Но монастырь мы смогли лицезреть только утром т. к. маленькая засранка Ксюха все-таки разоралась уже, можно сказать, в воротах монастыря и пришлось срочно разбивать лагерь. Ставились мы в каком-то болоте недалеко от монастырской ограды.

В этом году из-за установившейся жары в мае во всю летали не только комары, но и слепни, появляющиеся обычно не раньше конца июня.  По этому, пока Сашка ставил палатку и разводил костер, я обмахивала ребенку сидушкой как султана, дабы ее не закусали до смерти. Правда пара комаров все равно исхитрились тяпнуть ее под глаз — на
утро получился небольшой синяк.
После кормешки еще была слабая надежда сходить к монастырю, но Ксюн решила точно по расписанию в 21.00 завалиться спать, поскандалив для порядка перед этим. Пришлось нам — бедным родителям пить водку у костра, так и не полюбовавшись целью нашего путешествия.

Сначала Ксюн в палатке спала достаточно беспокойно и мне приходилось ее укладывать снова и снова, и вылеживать рядом, пока она не уснет. На каком-то этапе меня начало рубить вместе с ней, да еще злобные комары у костра не давали нам покоя — уроды, даже дым на них не действовал! Ну в общем вечер пошел насмарку, и мы в злобном настроении отправились спать.

Ночью я проснулась от раскатов грома и подумала, что только дождя нам для полноты счастья и не хватало. Но гроза прошла мимо.

Ночью Ксюн спала хорошо — у меня под боком, только наровила все время скатиться с пенки на холодный пол палатки и напрочь игнорировала свой спальник — спала под моим.

Утром, как всегда, она устроила нам раннюю побудку, что было даже к месту. Ну улице мы обнаружили все тех же комаров и послали папу готовить завтрак.

Наконец, мы отправились осматривать монастырь. Если честно, я
ожидала большего — никакой таинственной атмосферы (как
это бывает близь старинных церквей и погостов) нет и в помине. Наверное потому, что рядом жилая деревня, а монастырь потихоньку начинают восстанавливать вездесущие гастрабайтеры.

Вот такой монастырь.

Путь обратно был несколько проще: сначала на рейсовом автобусе до Егорьевска, а оттуда экарусом до Москвы. В Москве сначала хотели доехать до дома на такси, но нам заломили такую цену,
что решено было ехать на метро, а потом сэкономленные деньги потратить на пиво.

Ксюн в монастыре почти все время спала, а в автобусах вела себя прилично, правда на подъезде к Москве немного поныла — но все обошлось.

Легкая истерика состоялась уже дома перед сном. Честно говоря, мне уже было пофигу — главное не скандалила в транспорте.

Какие выводы я для себя сделала? С ребенком можно ходить в походы. Можно, но сложно т. к. весь график приходиться подстраивать под него, а это не всегда получается. Сказать, что я устала — ничего не сказать: даже в самых жестоких походах я уставала меньше. И это не столько тяжело физически, сколько морально — постоянно на каком-то нерве, что ребенок устанет и начнет истерить в общественном месте (в лесу может хоть уараться :)) + необходимость достаточно частых остановок и относительно комфортных условий: что бы солнце не сожгло, а ветер шею не надул и т. д. и т. п. — обычно об этом не думаешь как-то.

Самый неудобный вид транспорта, на мой взгляд, автобус с так называемыми самолетными креслами, самый удобный —
плацкартный вагон, еще лучше — личный автомобиль.

Если спросите буду ли ходить еще? Да, буду. Не знаю на сколько интересно с нами будет ходить друзьям, но мы попробуем.

Следующую (ну или через одну) вылазку планируем на машине — посмотрим что из этого выйдет и будет ли проще.

Вот такое маленькое путешествие, которого я очень ждала. Как говориться, главное нАчать… 🙂

 

P.S. Прошло несколько лет.

На момент поездки, не верилось, что Рдейский монатырь восстановят. Однако, сейчас он выглядит вот так.

Могут, блин, если захотят!

P.S.S. С тех пор мы постоянно ходим в походы с детьми (уже с двумя), но перемещаемся исключительно на машине. Общественный транспорт — зло 🙂