Пропоров два колеса за сутки, пропустив пару достопримов и выбившись из графика, мы продолжили свой рейд по Костромской земле.
На повестке дня была Чухлома — единственное место в округе, где мог оказаться работающий шиномонтаж.
Итак, мы въехали в один из самых загадочных городов Костромского края — Чухлому. Почему Чухлома загадочная? Судите сами: неизвестно время её возникновения, неизвестно, с какого времени она находится на нынешнем месте, тайной покрыто и происхождение самого её названия – «Чухлома». Не знаем мы и первоначального названия Чухломского озера.
Если с годом основания города кое-как определились и считают им 1381, то по названию нет ни одной хоть сколько-нибудь внятной гипотезы, даже специалисты по топонимике запутались.
Вообще город что раньше, что сейчас никакой: транзитные тракты были далеко, по этому торговым он не стал. С выпасом скота тоже не сложилось — в округе нет выгонной земли. Значительная часть жителей занималась рыбной ловлей и огородничеством, остальные существовали ремеслом и мелкой торговлей. Единственным предприятием, существовавшим в Чухломе, был пивоваренный завод откупщика Нелидова, зафиксированный в документах 1844 году, сейчас нет и его, занимаются только деревообработкой. Достопримечательностей кот наплакал — туристам тут делать нечего. Так никак и живет этот городок с населением в 5 тысяч человек.
И вот сегодня, в разгар ноябрьских праздников нам предстояло найти здесь еду, воду и умельцев по починке колес.
В едином порыве мы долетели до центральной площади и замерли возле автомагазина. Пока ребята общаются с продавцами осматриваемся.
В магазине нас послали обратно на окраину города, после плутаний, мы нашли аж 2 шиномонтажа: в одном боковые порезы не делают, во втором делают, но у них какая-то хитрая суточная технология, а через сутки мы быть в Чухломе никак не планировали. К тому же, ребята поняли, что с запасками ездить не так уж и страшно. Лечение отложили до дома. Забегая вперед, скажу, что лечить колеса так и не решились — выкинули и купили по новой покрышке.
Далее в наших планах значилось посещение самой обширной из сохранившихся усадеб Костромской области — родовой усадьбы Черевиных в Нероново.
Усадьба была построена на высоком берегу реки Вёксы, недалеко от старинного тракта на Чухлому. С 1697 года она принадлежала древнему дворянскому роду Черевиных.
К началу XIX в. здесь сфомировался грандиозный усадебный комплекс, в котором, помимо двух десятков различных задний, были оранжереи, теплицы, скотный двор с манежем, конюшнями, коровниками и птичником. На территории усадьбы были также регулярный и пейзажный парки, фруктовые сады. В центре усадьбы располагался кирпичный двухэтажный господский дом с библиотекой, насчитывающей около 4 тысяч книг, изданных в XVII—XIX вв, в том числе особо ценная библия на славянском языке, напечатанная Иваном Фёдоровым в Остроге в 1581 году. В усадьбе хранилась уникальная портретная галерея с фамильными портретами Черевиных и их родственников, созданная провинциальным талантливым художником Григорием Островским, бывавшем здесь.
Кроме того, на территории усадьбы в 1790 году была освящена церковь Воскресения Христова, внутри которой имелся уникальный деревянный барочный пятиярусный иконостас, сохранившийся до наших дней.
Во второй половине XIX века усадьбой владели: Петр Александрович – генерал-адъютант, начальник личной охраны Александра III; Александр Петрович – участник русско-японской войны; Дмитрий Александрович – выпускник Царскосельского лицея, служивший на крейсере «Аврора», здесь родился гвардейский офицер — декабрист Павел Дмитриевич Черевин.
Черевиные владели усадьбой до национализации в 1918 году. После этого она была разграблена, тут устроили школу-коммуну, а затем – дом-интернат для душевнобольных. Позже закрылся и он, усадьба стояла нужная только немногочисленным жителям деревни Нероново, как убежище для домашней скотины. То что скотина гадит на паркет 18-го века никого не смущало.
Несколько лет назад усадьба Черевиных была выставлена на продажу, а в 2010-ом году куплена господином Морозовым за 594 тысяч рублей. Что бы было понятно, за эту цену он получил: участок в 12 га. с возможностью расширения, главный дом (двухэтажный с антресолями, кирпичный), дом управляющего (двухэтажный, кирпичный), дом помощника управляющего (одноэтажный кирпичный), хозяйственный флигель на погребах (двухэтажный кирпичный), баня (одноэтажная кирпичная, надстроен 2-й деревянный этаж), всего общей площади строений около 2000 кв.м. А так же церковь Воскресения, некрополь, сторожку церковную. На территории находится парк, р. Вёкса и 6 прудов. Только дорога подкачала — последние 6 км совсем плохая грунтовка.
Такая уникальная усадьба, да еще 6 км бездора — все, как мы любим! Но — частная собственность. Как ни странно, разрешение на посещение усадьбы нам удалось получить: я написала в Московское областное отделение Русского Географического общества, где состою. Практически сразу откликнулся исполнительный директор — Александров Дмитрий Георгиевич, и мы составили письмо-запрос в Костромское областное отделение Русского Географического общества, в котором просили посодействовать в посещении усадьбы. Там тоже быстро откликнулись и состоялся разговор с председателем отделения Рябинцевым Романом Владимировичем. В итоге я умудрилась пообщаться по телефону с господином Морозовым, а затем и с управляющим усадьбы. Оба меня уверили, что если мы сумеем добраться до Нероново по неласковым костромским дорогам, нас ожидает теплый прием и даже ужин.
И вот мы двинулись в сторону усадьбы. Туда можно попасть двумя путями, по одному несколько лет назад нам удалось проехать только чуть больше половины, другой — через поворот на Щукино, ныне заброшенные деревни Юркино, Лукино и Федотово — мы выбрали теперь. Открытым оставался вопрос с мостом через реку Вексу, около усадьбы, но мы, понадеявшись на русский авось, поехали. А нивоводы, кстати, не поехали, они выбрали первый путь.
Дорожка была так себе, но я честно говоря ожидала худшего. Садились буквально пару раз, да и то там, где слетали с колеи и проламывали лед.
Эпические костромские предзакатные пейзажи, здесь когда-то кипела жизнь, а теперь звенящая тишина.
От Федотова до Нероново остается совсем чуть-чуть, уже виден шпиль Воскресенской церкви. Напролом, без дороги катимся к реке.
И о чудо! Перед нами предстает новый мост!
Ну вот мы и на территории усадьбы. Остается подняться на холм к главному усадебному дому. Я звоню смотрителю и предупреждаю, что мы вот-вот будем. «Да-да» — отвечает он — «Меня нет на месте, но сейчас я позвоню ребятам, они вас встретят, салатики там всякие, все как положено».
На самом деле, салатики нам особо не были нужны, но отказываться вроде неудобно.
Заезжаем и останавливаемся между церковью, деревенской избушкой и главным усадебным домом.
Ни кто к нам не спешит, ни кто не встречает. Стоим тупим, наконец, со стороны избушки к нам выдвигается дед.
В этот момент со стороны усадебных построек появляется два молодых парня, но к нам не подходят — стоят у звонницы. Ну и мы стоим. Наконец, я решаюсь подойти. Типа:
— Здрассссти.
— Здрассссти. Чего хотите?
— Хотим усадьбу посмотреть и церковь. Вас должны были предупредить, что мы приедем — судорожно пытаюсь вспомнить имена хозяина и управляющего — что бы вы нам все показали.
Немая сцена — нам ни кто не звонил, ничего не говорил.
Достаю телефон из кармана, связи нет. Один из них тоже достает — так может вы позвоните управляющему? — молча прячет телефон обратно.
— Мы из Русского Географического общества, я созванивалась с Морозовым, он разрешил, с управляющем тоже говорила только что, и он дал добро…
— Так чего хотите-то?
— Посмотреть главный усадебный дом и церковь.
— Церковь вон.
— Изнутри, там уникальный иконостас.
— Ладно, в дом нельзя, церковь открою, только там темно, все равно ничего не увидите. Сейчас схожу за ключами.
Я в шоке! Столько было времени на договоренности эти потрачено, что бы на выхлопе поиметь такое!
Идем к церкви.
Внутри действительно темно, но мы бродим по ней с фонариками. Посмотреть действительно есть на что.
Видя наш настрой молодые люди несколько смягчаются и предлагают задавать вопросы. Нас интересует что здесь теперь и что с усадьбой будет дальше.
Сейчас в усадьбе ведутся работы — восстанавливают после психов и скотины, которую оказывается здесь держал ни кто иной, как дед, подходивший к нам. Сразу чувствуется их взаимная нелюбовь. Потом будет реабилитационный центр для наркоманов и алкоголиков, планируется так же организовать православную мужскую общину. На счет реабилитационного центра: он будет у господина Морозова не первым, из телефонного разговора я поняла, что он уже владеет подобным, кстати, организованным тоже на базе одной из дворянских усадеб Калужской области.
Идем к машинам, оглядываясь вокруг.
Сваливаем из этого негостеприимного места так же, как заехали ибо по второму пути, по словам деда, хорошо ездить на тракторе с цепями на колесах.
Пока ищем место для ночевки недалеко от Федотова, слышим по сибишкам обрывки разговоров нивоводов, которые продолжают рубиться. Созваниваемся, объясняем, что оно того не стоит. Ребята уезжают в гостиницу в Солигаличе, завтра в этом городе должны оказаться и мы.
А сегодня ужин, разговоры у костра, сон.
Утром выдвигаемся в путь. Оставшийся участок бездора пролетаем неожиданно легко, правда вот такая фигня случается:
Но без последствий.
Солигалич — один из древнейших городов России. Он основан в 1335 году в верхнем течении реки Костромы на Галичской возвышенности. В летописях его именуют Соль Галичьская, что указывает на существование здесь соляных промыслов. И действительно, долгое время Солигалич был одним из крупнейших центров соледобычи в стране, имевшем первостепенное значение. Соляных варниц в городе было не меньше 65-ти. К тому же, город удачным образом оказался на важном речном торговом пути — из Волги вверх по Костроме и Сухоне в Тотьму, далее через Северную Двину на единственный в тот период русский морской порт Архангельск.
Такая инфраструктура в сочетании с промыслом сулили городу огромные богатства. Тому доказательство раннее начало каменного строительства в XVII веке. Строить было очень удобно, так как в Солигаличе издавна разрабатывались каменоломни, в которых добывался белый камень-известняк, обжигавшийся на известь. До сих пор главным предприятием города является известковый комбинат.
Массовое солеварение прекратилось в 1823 году, так как к этому времени были обнаружены залежи соли в других местах, где процесс ее получения был намного проще. Но Солигаличская земля богата — из окружаемых город болот, начинают добывать железо, и к середине 19 века развиваются изготовление дегтя и кузнечный промысел. А с начала XX века и лесная промышленность.
В 1841 году купец Василий Кокорев открыл на месте бывших соляных месторождений водолечебницу, минеральные воды которой в 1858 году исследовал известный химик и выдающийся композитор Александр Порфирьевич Бородин. Выводы, изложенные в брошюре Бородина «Солигаличские соляно-минеральные ванны», послужили открытию лечебного курорта, который существует и поныне.
Интересно, что при таком благополучии Солигалич не был крупным центром, его население никогда не переваливало за 7000 человек. А все потому что находится он в медвежьем углу — среди дремучих южнотаёжных лесов, покрывающих 81% территории района. Даже на современной карте видно, что единственная транспортная артерия — дорога на Кострому (проведенная только в 1984 году) заканчивается именно здесь, а дальше все — леса и болота во все стороны на многие километры.
Хотя Солигалич — не совсем тупик. C начала 1960-х годов в городе существует станция Монзенской железной дороги — одной из крупнейших в России ведомственных железных дорог широкой колеи, проходящей по территориям Вологодской и Костромской областей. Дорога была предназначена для вывоз леса с лесопунктов, хотя имелись и пассажирские прицепные вагоны.
В 70-х годах старые лесопункты закрылись, а посёлки утратили свой былой статус и превратились в деревни, но для них Монзенская железная дорога осталась единственной связью с внешним миром. Существовали проекты превращения железной дороги в новую магистраль, она должна была дойти до Никольска, оттуда в Великий Устюг, и через Ядриху выйти на Котлас. Стройка планировалась в исключительно экономических целях. Но в начале 90-х годов строительство было остановлено из-за нехватки средств.
Монзенская железная дорога функционирует и сейчас: тарифы на грузоперевозки очень высоки, ремонты происходят нерегулярно, на некоторых участках сохранились рельсы 1920-х годов, признанные аварийными еще 10 лет назад. На неиспользуемых сейчас участках ОАО «РЖД» разместили составы с хопперами, что бы не сперли рельсы. Дорога является убыточной, но продолжает оставаться единственным средством связи немногочисленных местных жителей с «большой землей».
Тем временем, Солигалич очень привлекателен для туристов, в 2014-м году он занял 4 место среди 50-ти малых городов России. Здесь расположен 61 памятник архитектуры.
Все памятники осмотреть, конечно, не получилось, но кое-что мы увидели.
Стоим мы около городского собора — Рождества Пресвятой Богородицы. Он начал строиться в 1668 году по приказу царицы Марии Ильиничны, супруги Алексея Михайловича, для существовавшего здесь женского Рождество-Богородицкого монастыря.
Собор закрыли в 1925 году, долгое время здесь располагался краеведческий музей имени Г. И. Невельского. В 2004 передан епархии и теперь вроде как действующий.
В ожидании прогуливаемся по окрестностям, на улице бегает очень много мальчишек, они с интересом рассматривают нас и здороваются! Как-то я совсем отвыкла от того, что меня приветствуют на каждом углу. Один, что посмелее, подходит, моя первая мысль — сейчас будет кляньчить денег. Но он начинает расспрашивать кто мы, откуда, чего хотим посмотреть. Сказал, что для того что бы попасть внутрь собора надо позвонить отцу Александру. Рассказывал, что город у них хороший, тут тихо, но не скучно, а летом здорово на речке, ему реально интересно со мной общаться! Напоследок он все-таки попросил мелочь — слава богу, а то уж я подумала, что это какое-то волшебное место. Неподалеку обнаруживается Солигаличская школа-интернат, здесь таких мальчишек особенно много, но больше ни кто не подходил, только продолжали здороваться.
Наконец дожидаемся нивоводов и едем кружить по городу.
Переезжаем реку Кострому, оставляем машины и поднимаемся на холм.
Мужской Воскресенский монастырь был основан галичским князем Федором Семеновичем около 1335 года и упразднен в 1764. Сейчас не действует, сохранилось два храма.
Покидаем город и едем к следующей точке.
Церковь Троицы Живоначальной в Троицком (в Зашугомье) была построена в 1800 году усердием И. И. Львова при помощи прихожан в стиле тотемского барокко с высокой четырёхъярусной колокольней со шпилем. Очень красивый, как будто стремящийся в небо храм. А еще он двухэтажный!
На второй этаж влезли только самые ловкие и смелые, потому что лестница не сохранилась, да и ходить там было достаточно стремно.
Продолжаем путь, дорога начинает стремительно портиться.
И это единственная дорога между жилыми населенными пунктами!
В Николо-чаловском приходе был еще один храм — зимний, видимо, построенный во 2-й пол. XVIII века. В середине прошлого столетия он был разрушен. Выезжая из урочища через деревню Трофимово, мы обнаружили вот такой крест. Не на месте ли храма он установлен?
Едем в обратную сторону, снова оказываемся в Солигаличе, где заправляемся и прощаемся с нивоводами.
В полной темноте добираемся до урочища Высоко и падаем спать неподалеку. Ночью на лагерь ложится туман, который к утру не рассеивается, а становится гуще.
Возвращаемся на урочище, данное место назвали Высоко (Высоково) неслучайно — это один из самых высоких холмов Костромской области. Когда-то здесь было одноименное село, теперь остался только храмовый комплекс и кладбище.
Рассаживаемся по машинам и покидаем Солигаличский район.
Сегодня мы должны оказаться на Святом болоте, но до этого надо запастись едой, водой и посетить еще пару достопримов.
Магазин находится неожиданно быстро. Пока паркуемся мимо проходит пьяненький мужик с собакой и обещает проткнуть нам все колеса, если мы эту собаку обидим. Через пару минут подъезжают остальные и мужик возвращается, что бы извиниться — вот она, сила толпы. А собака, кстати, классная!
Мы скупаем в магазине все пиво и большую часть еды. Посещаем его парами — больше народу одновременно туда не влезает.
Местные жители любуются и фоткают нас, мы любуемся и фоткаем их.
Пытаемся выяснить где у них колонка, оказывается буквально за углом, только работает она с часу дня, а мы именно сегодня, как на зло, встали и выехали по раньше, ждать надо полтора часа.
Вместо этого нам рекомендуют посетить святой источник, находящейся в километре от деревни в лесу.
Мы честно проезжаем этот километр и еще пару километров от развилки в разные стороны в придачу, но ничего не находим. Может местные так пошутили?
Разворачиваемся и едем дальше по маршруту.
Снова в пути.
Уже собрались уезжать, как обратили внимание на вот такой странный фундамент — храм стоит на огромных валунах.
И что это? Как камни очутились на вершине холма? Естественным путем им тут взяться неоткуда, значит притащили. Вес даже предположить сложно, но он измеряется в тоннах. Вообще, почему церковь стоит в таком странном месте: населенки нет, вокруг лес, кладбище в полуверсте и на нем когда-то была деревянная церковь. Древнее капище, которое христиане «почистили», воздвигнув на нем церковь? Такие случаи известны, по этому не исключено.
От таких разговоров сразу мысли всякие дурацкие в голову полезли, глюки начались, короче уехали мы.
И снова за окнами пролетают бесчисленные костромские деревни, где разваливающиеся брошенные дома соседствуют с вполне себе жилыми. В одной из таких деревень делаем остановку.
Целые мертвые улицы.
А вся Костромская глубинка живет. Сейчас мы минимум на сутки уезжали в самое сердце Чухломского района в полный отрыв от цивилизации — на Святое болото. Как встретит оно нас на этот раз?
Начало:
Продолжение:
