Миновал 70-ти летний юбилей со дня Победы в Великой Отечественной войне, которому был посвящен наш цикл поездок «Военная колея», однако выезды на военную тематику пользовались и продолжают пользоваться популярностью. В связи с этим решено было продолжить мини-путешествия данной направленности, и первым выездом 2016-го года стал Нарский рубеж.
Именно с Нарского рубежа наша армия начала наступления как в войне с Наполеоном, так и в Великую Отечественную войну. Оба раза, он стал переломным моментом — от поражения к Победе!
30.01.16 мы проехали забытыми военными дорогами, посетили мемориалы воинской памяти, а благодаря нашему экскурсоводу — Дмитрию, участники путешествия услышали рассказ о действительных событиях, без лишних приукрас, которыми обычно изобилует СМИ.
Сбор колонны был назначен как всегда на 10 утра, на этот раз отправной точкой стал поселок Дубна Чеховского района. Компанию нам составили экипажи Ивана на Патриоте, Юрия на Патриоте, Максима на Патфаиндере, Владимира на Патриоте, Александра на Кайроне, Андрея на Патриоте, Андрея на Кайроне и Михаила на Патриоте.
В 20-х числах сентября 1941 года на западных границах Чеховского района Московской области стала формироваться линия обороны, которую чуть позже станут называть «Стремиловский рубеж» Можно сказать, что Стремиловский рубеж является одной из составных частей Нарского рубежа.
Дмитрий рассказывает о том, что осенью фашистская армия развернула бешеную активность на Волоколамском направлении. Немцы рвались к Москве. Несмотря на ожесточенное сопротивление советских войск, враги приближались по Волоколамскому шоссе к столице. Тогда советское командование решило провести отвлекающий маневр на Стремиловском рубеже обороны – перейти в наступление.
В то время на Стремиловском рубеже держала оборону 17-я Московская стрелковая дивизия народного ополчения (Москворецкого района г. Москвы), в нее вошли в основном рабочие и служащих завода имени Владимира Ильича, кожевенного завода, фабрики Гознак, камвольно-прядильной фабрики имени М. И. Калинина и некоторых других предприятий Москворецкого района. Одним словом рабочие с отсутствием боевого опыта и минимальной подготовкой к боевым действиям. В своём составе, перед началом боёв в Спас-Деменске, дивизия имела около 11000 человек.
Дивизия с боями отступала по Варшавскому шоссе. Солдаты отбивали атаки немецких танков, подвергались жестокой бомбёжке. К 25-му октября 1941 года осталось в живых 1420 человек.
Так же для укрепления обороны Стремиловского рубежа командованием фронта была направлена 26 танковая бригада, которой командовал полковник — Михаил Ильич Левский.
Это вводная часть, дальше мы уходили на грунтовые дороги, что бы побывать непосредственно на местах боев.
Теперь колонна готова к внедорожным приключениям, и по лесной дороге мы двинулись вдоль Нарского рубежа.
Погода каждый раз преподносит нам сюрпризы, и эта поездка не стала исключением. С прокатки прошла всего неделя, но снега стало меньше раза в 2. К сожалению, потерял свое обаяние белоснежный зимний лес, зато дорога приобрела проталины, а колеи наполнились кашей. Там, где раньше мы проскакивали поверх льда совершенно не заботясь о глубине колеи, теперь машины проваливались и отчаянно гребли.
Наконец, мы возле Рязанского оврага — места, с которого началось отступление французов в 1812-м году.
Несмотря на взятие Москвы, наполеоновская армия страдала от недоедания и беспрерывных нападений русских армейских и самодеятельных партизанских отрядов. Солдаты пускали под нож лошадей, варили зёрна ржи, а соль добывали из пороха. Сам командующий французским авангардом Иоахим Мюрат (кстати, муж сестры Наполеона — Каролины Бонапарт, получивший благодаря такому родству все мыслимые и немыслимые титулы и звания) вынужден был выпрашивать мясо к своему столу у запасливых немцев, пригнавших ещё с границы стадо крупного рогатого скота.
Поняв, что попал в ловушку, Бонапарт прислал к Кутузову своего парламентёра – маркиза и маршала Лористона, чтобы заключить почётный мир. Кутузов принял его радушно, попили чайку, но от каких-либо обещаний Михаил Илларионович уклонился. А своим штабным офицерам порекомендовал ни о чём, кроме скверной русской погоды, со свитой наполеоновского посланца в беседы не вступать.
Среди русских генералов между тем зрел план разгрома оторванного от основных сил французского авангарда. Кутузов неохотно и только под давлением алчущих славы военачальников согласился дать бой Мюрату. Мало кто знает, что у Кутузова было немало завистников, славших доносы в Петербург. В одном из них генерал Беннигсен извещал императора, что Кутузов в Тарутине ничего не делает, только спит, а «греет ему постель» молдаванка, переодетая казачком. В военном ведомстве делу не дали хода, генерал Кнорринг наложил резолюцию: «Это не наше дело. А что спит, то пусть спит. Каждый час сна этого старца неумолимо приближает нас к победе».
План готовился в строжайшей тайне, даже командиры корпусов не были оповещены о задумке. Но, как полагают некоторые исследователи, в русском штабе обретался наполеоновский шпион, занимавший высокую должность и облеченный доверием главнокомандующего: Мюрат узнал о приготовлении русских.
Атака была назначена на рассвете 5 октября. Оповещённые французы приготовились.
4 октября под вечер Кутузов приехал в Тарутино (туда мы заехали чуть позже) из недалекой деревушки Леташёвки, чтобы убедиться в готовности войск. Когда коляска главнокомандующего подъехала к стану русского воинства, его взору предстала идиллическая картина всеобщего покоя и благоденствия. Коней вели на водопой, гремела музыка, пели песни. Оказалось, приказ о выступлении в войска не поступил: посланный с ним из главной квартиры нарочный не сумел найти начальника штаба генерала Ермолова, коротавшего время на званом обеде. А начальник его канцелярии не решился вскрыть пакет. Никогда окружающие не видели Кутузова таким взбешенным. Атаку он перенёс на утро шестого октября.
Мюрат с конвоем в ночь на 6 октября покинул штаб в деревне Винково (теперь Чернишня) и перебрался в помещичье имение близ деревни Тетеринка. Из Тетеринки Мюрат отправил своего адъютанта к начальнику артиллерии с приказом об отступлении и отводе обоза в тыл. Но начальник артиллерии спал, предыдущую ночь пробыв в тщетном ожидании русской атаки, а адъютант, не зная важности депеши, не решился его разбудить. Его разбудили русские пушки.
Тщательно разработанный план баталии предусматривал одновременную атаку французских позиций тремя колоннами русских войск, главные силы которых для этого должны были ночью преодолеть лес, разделявший две армии.
Но, как нередко случается на войне, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Наступающие колонны в лесу заблудились. К рассвету только казачьи полки генерал-адъютанта Орлова-Денисова вышли в назначенное место – опушку леса напротив сельца Дмитриевского, между которым и деревней Тетеринка начинался левый фланг французских позиций. К русским из-под Тетеринки пробрался поляк-перебежчик и предложил свои услуги в захвате Мюрата, ночевавшего в помещичьем доме с немногочисленным караулом. Граф Орлов-Денисов отправил с ним два казачьих полка, пообещав перебежчику сто червонцев в случае удачи и виселицу в случае обмана. Но во французском лагере началось пробуждение, опасаясь быть обнаруженным противником, Орлов-Денисов экспедицию возвратил. Не дождавшись в оговорённое время выстрела пушки, долженствующего стать сигналом общей атаки русских войск, Орлов-Денисов на свой страх и риск отдал приказ казакам начать наступление, заходя через Дмитровку в тыл неприятелю. Атака была стремительной и неожиданной для французов. Они в панике бежали за Рязановский овраг, бросив пушки и свой лагерь. По ним открыла огонь казачья конно-артиллерийская рота.
В условиях всеобщего смятения поразительное мужество и хладнокровие проявил Мюрат. Будучи легко раненным в руку, он сумел предотвратить катастрофу и осуществить более или менее организованное отступление. Появившаяся наконец на опушке Селивановского леса к югу от Тетеринки русская пехота была встречена огнём французской батареи, вынесенной за деревню. Одно из первых же выпущенных французами ядер, по словам участника сражения, «перерезало пополам» командовавшего гренадёрами генерала Багговута, внеся смятение в ряды наступающих. Кроме того, богатые обозы были лакомой приманкой для наших казаков, они занялись грабежом, перепились и препятствовать неприятелю в отступлении и не собирались. Правда надо сказать, что и команда французов, которой Мюрат приказал сжечь мешавший отступлению обоз, дорвалась до оказавшихся в нём винных припасов и потеряла боеспособность. Обоз почти весь достался русским.
Отступающих по Старой Калужской дороге французов преследовали незначительными силами. Во избежание больших потерь Кутузов не стал вводить в бой главные соединения русской армии, приказал прекратить атаки и возвратить войска в лагерь. Наши потери в Тарутинском сражении составили около трёхсот человек убитыми и 904 человека ранеными. Французы потеряли более двух тысяч, в числе убитых оказались генералы Дери и Фишер.
Рядом есть еще одно поле, на нем происходили не менее важные и героические события уже другой — Великой Отечественной войны. Здесь, на высоте 180,7 был осуществлен один из первых контрнаступательных ударов по фашистам т.е. многие месяцы мы только отступали и оборонялись, а тут предприняли попытку вернуть захваченную территорию. Почему именно здесь и кому в голову пришло такое решение? Интересно, что как такового ответа на этот вопрос нет: в своих воспоминания маршал Советского Союза Г.К. Жуков пишет о том, что нанести массированные контрудары по войскам противника в ноябре 1941 -го года, требует Сталин. Тогда как сам Жуков считал контрудары нецелесообразными — не хотел расходовать последние резервы. Однако, из других источников следует, что решение о контрударах Сталин принял после совещания на котором, кроме него присутствовали члены Государственного Комитета Обороны Молотов, Маленков, Берия, руководители Генерального Штаба Шапошников, Василевский, член Военного Совета Западного фронта Булганин и Жуков, при чем последний вел себя так: «Удивило меня поведение Жукова. Он говорил резко, в повелительном тоне. Впечатление было такое, будто старший начальник здесь Жуков. И Сталин воспринимал это как должное. Иногда на лице его появлялась даже какая-то растерянность». Т.е. контрудары — инициатива Георгия Константиновича. Почему он не хотел в этом признаваться? Потому что из-за контрударов советские войска несли очень большие потери.
Примером контрнаступательных действий может служить бой за высоту 180,7.
28 октября 1941 года на неё был брошен 2-й Особый Люберецкий стрелковый полк. Его сформировали несколькими днями ранее и на 95-ти бортовых автомашинах (в каждой машине размещалось 10-20 человек) отправили на фронт. Практически все бойцы полегли на подступах к высоте 180,7, и полк перестал существовать как отдельная боевая единица.
По тому же маршруту с юго-востока с прицелом на деревню Петрово следующими двинулись бойцы 12-го полка, с северо-востока их поддерживали танки. Едва танки с десантом выскочили на поле между Солохой и Селивановским лесом, по ним с позиций, оборудованными немцами в деревне Ильинка, ударили противотанковые орудия. Одно из них стояло в овраге, другое — было установлено под полом в одной из изб, артиллерийские позиции прикрывало пулемётное гнездо. Первыми же выстрелами танки, подставившие бока, были подбиты, один сгорел вместе с экипажем. С танка Т-34 снарядом или взрывом боезапаса сорвало башню, и он, безбашенный, простоял в излучине реки Чернишни до пятидесятых годов. Кстати, официально танки застряли в глубоком снегу в оврагах и по этому не вернулись из боя. При этом точно известно, что 14.11.41 глубокого снега еще не было. Спрыгнувших с танков десантников скосил немецкий пулемёт.
Контрудары не давали результатов: не удалась попытка выбить противника из деревень Петрово и Ильино- « 2/475 стрелковый полк не мог продвинуться вперёд под сильным пулемётным и миномётным огнём из ДЗОТов, находящихся в роще 1 км вост. Ильина».
Еще большие потери понесли советские войска при попытке овладеть районом деревни Кузовлево и высотой Длинной на старой Калужской дороге, куда мы направились дальше.
25 октября 1941 в первый же день боевых действий три полка 93-й стрелковой сибирской дивизии понесли колоссальные потери: была поставлена задача: взять д. Горки, Ольхово и Кузовлево. Ольхово находилось в низине перед речкой, а сверху – большое открытое поле. «Во время разведки боем, — говорится в отчете о действии 93-й стрелковой сибирской дивизии, — у деревни Кузовлево и села Кащеево сразу всё пошло не так. Во-первых, приказ на наступление поступил 13.11.41 г. ночью в 3.00. Пока откопали закопанные танки, пока поставили задачу, выдали боеприпасы, наступило утро. Личный состав полков, участвовавший в бою, не был обеспечен маскировочными белыми халатами, уже выпал снег, и бойцы были видны на белом снегу. При выдвижении из леса части беспечно передвигались, постоянно задевали за ветви елей, по которым сразу же наносился артиллерийский и пулемётный огонь. В Кащеевой роще не были разведаны замаскированные дзоты, при выходе на поляну части попали под шквальный огонь миномётов и пулемётов и понесли большие потери. Не удалось разминировать проходы в минных полях, 31 ОТБ (отдельный танковый батальон) понёс большие потери».
В контратаку была брошена 24-я танковая бригада, насчитывавшая 69 танков, в том числе 6 тяжёлых КВ и 30 «лучших танков Второй мировой войны» Т-34. После атак, не достигших поставленных целей, но заставивших немцев перейти к обороне, в строю осталось 30 танков, из них 1 КВ и 12 Т-34. Столь расточительное распоряжение бронетехникой возмутило даже невозмутимого Жукова. В приказе от 22 октября, пославшем на гибель 17-ю и 53-ю дивизии, он выговаривает генералу Голубеву: «Подчиняю Вам ещё одну танковую бригаду, но учтите, если Вы так же не будете жалеть танки, как не жалели их сегодня, бросая в лоб на ПТО (противотанковую оборону), и от этой бригады ничего не останется, как не осталось от хорошей 9-й бригады».
К 20 октября 1941 года была переброшена на реку Нара 201-я воздушно-десантная бригада. В ночь на 26 октября 1941 года 201-я вдв при поддержке танков совместно с 9-й танковой бригадой перешли в контратаку и вышли на восточный берег реки Нара в район д. Горки. 27 октября 1941 года вместе с 2-м и 3-м батальонами 10 вдв вышла на рубеж восточная окраина района Горки и вела бои за овладение районом Ольховка и в направлении района Чернишня: парашютно-десантный полк совместно с танками Т-34 не обращая внимания на оборонительный огонь, прорвал линию немецкого фронта и вклинился в ряды фашистской пехоты. Неся большие потери, бросая раненых, немцы бежали к Наре и скрылись под крутым склоном у реки. Позже им удастся соединиться со 2-м батальоном своего полка севернее Ольхова. Наши войска вновь оказались отброшены, но остались на высотах у края леса, откуда танки простреливали открывающуюся внизу местность.
Какой ценой давались эти контрудары? Командующий группой армий «Центр» записал в дневнике 21 ноября 1941 года: «Поехал из Гжатска в расположение XII корпуса. Командир корпуса явно находится под впечатлением от имевших место ожесточённых сражений и самыми мрачными красками описывает состояние своих дивизий, чьи возможности, по его словам, полностью исчерпаны. Потери, в особенности в офицерском составе, дают о себе знать. Многие лейтенанты командуют батальонами, один обер-лейтенант возглавляет полк. Численность некоторых полков сократилась до 250 человек. Личный состав страдает от холода и неадекватных условий размещения».
Но те кто выжил получили боевой опыт и учились воевать. Образцовый пример организации мобильной противотанковой обороны показала 24-я танковая бригада в районе Каменка-Чубарово севернее р. Нара. Все танки бригады были поставлены в засады группами по 2-3 машины, между ними установлена телефонная связь. Впереди танковых засад танкисты оборудовали полосу противотанковых препятствий, находящихся под огнём танков. Таким образом, все вероятные направления появления немецких танков контролировались огнём танков и противотанковой артиллерии бригады. На 28 октября 1941 года в 24-й танковой бригаде Западного фронта находилось 58 танков, в том числе: 4 КВ-1, 22 Т-34, 1 БТ, 9 Т-26, 22 Т-40. Отразив атаки танков противника огнём из засад, ударная группа контратаковала и вынуждала противника переходить к обороне. Следы танковых капониров и сейчас видны возле Калужского шоссе.
И двинулись вдоль нее, фактически повторяя путь отхода немцев после сдачи деревни Горки.
Вскоре мы оказались возле мемориального комплекса сразу двух войн в селе Тарутино.
Перенесемся в 1812 год: Наполеон в Кремле принимает парад своих войск и готовился награждать отличившихся, когда гонец доложил ему о поражении Мюрата, описанном выше. Император отдал приказ о незамедлительном выступлении армии из Москвы, начался гибельный исход французов из России. Её границу с запада на восток в июне перешли 700 тысяч человек, говорящих почти на всех европейских языках. В декабре с востока на запад проследовала всего 81 тысяча деморализованных людей.
Значение «сидения» русской армии в Тарутинском лагере и нежелание Кутузова закидывать врага трупами русских солдат, его современники не оценили. Только светлейший князь Голенищев-Кутузов в письме жене отметил: «Первый раз французы потеряли столько пушек и первый раз бежали, как зайцы».
По личной просьбе Кутузова укрепления, сделанные близ села Тарутина остались нетронутыми и сейчас здесь можно увидеть ров, ограждавший в 1812 году артиллерийские позиции русской армии.
В 1829 году, получив «Высочайшее соизволение», граф Сергей Петрович Румянцев освобождает от крепостной зависимости 745 душ крестьян и дворовых с. Тарутина и близлежащих деревень (Гранищева, Агафьина, Дубровки, Жукова и Чёрикова) и отпускает их в «свободные хлебопашцы», давая им при этом в общинное пользование землю и другие угодья в этих местах.
По соглашению, заключённому с Румянцевым, крестьяне приняли на себя обязательство возвести (а так же содержать, ухаживать и ремонтировать в дальнейшем) на свои собственные деньги памятник в честь русской воинской славы 1812 года. Было собрано 44 тысячи рублей.
Торжественное открытие этого памятника состоялось 25 июня (7 июля ) 1834 года, был произведен 101 пушечный выстрел, прошёл парад войск.
В ноябре того же года в Тарутине, добираясь на перекладных по Старой Калужской дороге в имение родителей жены оказался Пушкин. Он записал в дневнике: «В Тарутине пьяные ямщики чуть меня не убили. Но я поставил на своём. «Какие мы разбойники? – говорили они мне. – Нам дана вольность, и поставлен столп нам в честь». Графа Румянцева вообще не хвалят за его памятник и уверяют, что церковь была бы приличнее. Я довольно с этим согласен. Церковь, а при ней школа, полезнее колонны с орлом и с длинной надписью, которую безграмотный мужик наш долго ещё не разберёт». Т.е. столб не в честь победы над Наполеоном, а в честь мужиков, которые теперь без барина шалят. Да и вообще столб не нужен в отличие от очередной церкви.
Однако, даже сейчас памятник производит очень сильное впечатление! Тем более, к празднованию столетнего, а затем и двухсотлетнего юбилеев Отечественной войны 1812 г. монумент был отреставрирован, кстати, за счёт государства.
Вторая Мировая война не обошла стороной эти места, здесь шли ожесточенные бои.
После поспешного и незапланированного отхода с подготовленного к обороне рубежа реки Протва в районе Угодского завода, части 17 стрелковой дивизии полковника Козлова П.С. (приговорен к расстрелу командованием Западного фронта) к 20.10.41 достигли Тарутино. Получается, они отступили за сутки от р. Протва до р. Нара, оставив без боя удобный рубеж обороны и более 25 км территории, и тут не заняли оборону тоже. Через день подошли и начали артобстрел немцы. «…Тарутино обстреляно, идут танки, пехота 17 и 53 стрелковых дивизий бегут от первых выстрелов. Тарутино горит..»
Фашисты быстро заняли Тарутино и двинулись по Калужскому шоссе в сторону Москвы. Пытаясь спасти положение, Жуков направил командующему 43-й армией генералу Голубеву такой заведомо невыполнимый приказ: «17-ю дивизию, 53-ю дивизию заставить вернуть утром 22.10.41 Тарутино во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования».
Началось наступление на Тарутино, противник тоже пошел в наступление при поддержке роты танков, миномётов, артиллерии и авиации вдоль Старой Калужской дороги на Корсаково. Наши подразделения были смяты и неся потери, начали отход. В результате дуболомной контратаки советских войск немцы захватили стратегически важные населённые пункты на левом берегу Нары и продвинулись на северо-восток до Ильинки и Тетеринки.
Закономерным итогом «самопожертвования» двух дивизий стал приказ Жукова о создании сводной дивизии из того, что осталось после тарутинской мясорубки. Назначенный её командиром полковник Александр Наумов вспоминал: «В составе каждого из этих соединений насчитывалось не более нескольких сотен боеспособных бойцов и командиров, вконец измотанных непрерывными боями и тяжёлым отступлением, которое разбросало их на значительной территории». Через неделю сводная дивизия была пополнена людьми и преобразована в 53-ю стрелковую, она же и освободила Тарутино 25 декабря 1941.
Перейти Нару фашистам так и не удалось.
Теперь напротив этого монумента есть еще один.
Вновь возвращаемся на берег Нары и, спускаясь-поднимаясь по довольно крутым и скользким горкам, едем к последней на сегодня достопримечательности — руинам Леоновской школы.
В 1941-м году войска 17 стрелковой дивизии перед началом наступления располагались на опушке леса. От деревень Леоново и Тунаево их отделял огромное поле, как бы понижавшееся в сторону деревень. Все поле было покрыто свежевыпавшим снегом. После выхода на поле советские войска оказывались как на ладони.
Недалеко от Леоново, почти в центре поля, стояла маленькая кирпичная школа.
Утром 14 ноября началась артиллерийская подготовка. Белоснежное поле покрылось черными воронками от разрывов снарядов. Советские артиллеристы подавили огонь двух фашистских батарей.
Красноармейцы при поддержке танков 26 бригады быстро продвигались к деревням.
К тому времени фашистские захватчики без боя покинули Леоново и Тунаево. Однако на подходе к школе наши бойцы напоролись на засаду. Несколько фашистов засели в подвале школы, пробили в кирпичной кладке амбразуры и били в упор из крупнокалиберных пулеметов.
Пехотинцы забросали школу противотанковыми гранатами. Но в овражке перед школой осталось лежать очень много наших солдат.
К 12 часам наши войска заняли деревни Леоново и Тунаево, а противник отошел к Марьино и Мелиховое. Однако деревни оставались нашими не долго.
На следующий день — 15 ноября 1941 года 15 танков противника и немецкий пехотный полк при поддержке авиации ударили в слабо защищенный правый фланг. Удар оказался неожиданным, перевес врага в военной технике существенным. Советские солдаты не смогли дать отпор и отступили на исходные позиции.
От одного из местных жителей мы пару лет назад услышали другую версию: 15 ноября под огонь советской артиллерии по ошибке попала 26 танковая бригада, фашистам оставалось лишь воспользоваться моментом и вновь занять деревни.
Из-за перевеса военной техники врага или из-за ошибки советских артиллеристов, советские войска не смогли удержать деревни, захваченные в ходе наступления, и остались на прежнем месте. При этом за два дня боев 17 стрелковая дивизия и 26 танковая бригада потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 600 человек, погиб командир танковой бригады — полковник Левский.
Ценой тысяч человеческих жизней было остановлено наступление фашистов на Нарском рубеже, отсюда, зимой 1941-го года, враг под натиском советских войск начал откатываться на запад. Этот период полон драматических и трагических событий, характерных для первого года войны. В архивных документах множество всевозможных оперативных донесений, приказов, справок об успешных рейдах наших разведчиков, о результативных действиях артиллеристов, зенитчиков, о том, что бойцами проделана большая работа по укреплению линии обороны. Но не меньше и другой информации: о постигших неудачах, о тактических ошибках, о серьезных потерях среди личного состава. Мы всегда должны помнить об этом!
На этом экскурсионная часть подошла к концу. Колонна чуть вернулась назад и, проехав по самой кромке реки, встала передохнуть на уютной поляне.
Но до асфальта нам еще предстояло добраться: на небольшом по расстоянию участке мы успели и преодолеть брод, и взять крутой заснеженный подъем, и забортовать разбортовавшееся колесо. Но все закончилось благополучно и колонна в полном составе вернулась на точку сборки, как и было задумано.
Отличный получился выезд! Всем спасибо за компанию!
