Сегодня мы должны были посетить одну из основных целей нашего путешествия — Инзерские Зубчатки. Путь к ним был не столько далеким, сколько, судя по описанию и рассказам бывалых, сложным. Как оказалось на деле читайте ниже.
Но начну я не с описания рубилова, как многим хотелось бы, а с очередного пространного рассказа. Я столько говорю о природе и достопрмах, что совершенно забываю рассказывать о людях. А тем временем все без исключения экипажи приобрели за крайние сутки неподражаемую манеру речи — то, что у нас принято называть одесским говором. И виной тому один единственный человек — Олег.
Вы знакомы с настоящим одесским евреем, вот прямо с таким, как показывают во всяческих юморесках? Я до недавнего времени была не знакома и более того, думала, что этот образ несколько утрирован. Ни фига! Олег во всем от манеры изъясняться и жестов до внешнего вида, как будто пришел к нам из анекдотов про привоз. Он фантанирует позитивом, а перлы выдает такие, что они немедленно липнут к окружающим! Нам хотелось срочно начать говорить с ним на одном языке, а особенно удачные обороты записывать! Мы все и даже спутница Олега — Таня меркли на его фоне, потому что: «Таня хоть и живет в Одессе, она таки русская!»
Располагая громадным опытом путешествий, Олег, точнее их экипаж, который мы ласково называли просто «Одесса», имеет совершенно раздолбайский подход к подобным мероприятиям. Ну т.е. если кто-то считает раздолбаями нас, то выдыхайте, потому что по сравнению с Одессой мы нервно курим в сторонке. Один только внешний вид их машины прозрачно намекает, что дальше Одесской области на ней выезжать страшно, а уж когда она заводится… Однако, машина пробежала, и, уверена, еще пробежит, десятки тысяч километров. Все работает по принципу: вынул-дунул-плюнул и оно поехало.
Вчера вечером Одесса попытался устроить пожар: как-то криво подключил горелку на которой должно было что-то обжариваться на ужин, пламя полыхнуло на метр… ну и все это происходило у него в багажнике машины. Когда языки пламени начали лизать потолок, а народ продолжил заниматься своими делами, мне пришлось заорать, о необходимости огнетушителя! Единственным, кто среагировал был Саша. Но к этому времени огонь уже потушили, а Олег со своим коронным: «Я тя умоляяяю» подключал горелку снова.
Теперь, после столь подробного описания дальнейшее повествование не будет удивительным.
Утром колонна начала движение в сторону Инзерских Зубчаток. Дорога была не то что бы совсем ужасной, но так — на грани проходимости без дополнительных приблуд, если выбирать верную траекторию.
Первым пошел Леша, за ним Дима, дальше Одесса, Саша и замкнули мы. Мы такое построение в этой поездке нежно называли «Мы выгуливаем наших слоников» — уж больно смешно смотрелась толпа Патриотов с опаской протискивающихся в узких местах и заходящих в повороты между деревьями с третьего раза. Кто бы что ни говорил — Хантеры несравнимо более маневренны.
Дальше 2 первые машины оторвались и ушпарили вперед, а Одесса оказался ведущим хвоста. В один «прекрасный» момент он не заметил объезда и смело нырнул в эпическую лужу. Лужа даже внешне не оставляла шансов на успех, слава богу Олег не долетел даже до середины.
А дальше начались приключения, потому что несмотря на наличие лебедок машина извлекаться напрочь отказывалась.
Вывесили переднее колесо на лифт-мейте и зачем-то решили в таком положении поехать. Джеком вырвало хаб, машина осталась сидеть в грязи, но теперь еще и перестала быть полноприводной.
Кстати, вокруг было очень красиво! Патриот сидел совсем рядом со смотровой площадкой!
После этого Таня отправилась нервно пить коньяк из детского поильника (оказывается она всегда так делает, когда переживает), два первых Патриота так и скрылись в неизвестном направлении, ребята продолжили выковыривать Одессу, а я с Сашей и Дашей разгрузили их машину и поехали обратно в Тирлянский выходить на связь с Женей.
Тут будет еще одно лирическое отступление.
Когда мы только собирались на Урал, то столкнулись с неожиданной проблемой — одна из дорог, где нам хотелось бы проехать проходила по территорию Южно-Уральского заповедника. Катиться в объезд немыслимыми галсами да еще и по шоссе очень не хотелось — не для того мы проперлись пару тысяч км. По этому сначала Саша, а потом и я предприняли попытки договориться с администрацией официальными и не очень официальными методами. Но были посланы, потому, что это «зона абсолютного покоя».
Узнав об этой проблеме, наш хороший товарищ и по совместительству глава Уазбуки свел меня с известным путешественником и председателем клуба UAZ Patriot Club Ural — Евгением Шаталовым. На Женю я насела по полной программе: сначала попросила покритиковать нитку маршрута, потом он помог написать правильное письмо в Южно-Уральский заповедник, а в итоге мы договорились о встрече — по части маршрута Женя взялся нас провести по им же составленному плану. Вообще когда я увидела этот план с указанием мало того, что основных точек, но еще и времени закатов, и температуры воздуха ночью, мне поплохело. Серьезность Жениного подхода к поездкам и экспедициям вызывает невольное уважение.
А может за Уралом все такие по хорошему правильные? Передача «Наша Раша» подарила нам массу шуток про суровых челябинских мужиков, так вот познакомившись с этими мужиками лично, могу сказать, что Галустян со Свтелаковым похоже не шутили. Народ тут менее улыбчивый и прямой, здесь нет московских розовых гламурных соплей и хождений вокруг да около: если кто-то в разговоре выражается неясно и двусмысленно, его просто переспросят в лоб: «Ты сейчас что имел ввиду?» При чем переспросят с таким видом, что желание юлить пропадет напрочь.
Вот с этими серьезными уральскими людьми мы и ехали сейчас встречаться к маховику. О том, что это за маховик я подробно рассказывала в предыдущей части. Но сегодня неожиданно оказалась знаменательная, хотя и грустная дата — 7 августа, а значит ровно 21 год назад случилось наводнение в Тирлянском. Ровно 21 год назад этот маховик перестал работать.
Они с мужем Андреем и котом Кексом приехали сюда по приглашению Жени из Кургана. Чуть позже подъехал и сам Женя с супругой Оксаной.
Все вместе мы вновь двинулись в сторону Зубчаток.
По пути Саша приложился в колее колесом и между резиной и диском вошло полено. Теперь колесо на каждой кочке делало ПШШШШ, потихоньку спуская.
Ситуация у наших к этому времени значительно улучшилась: во первых, вернулись ускакавшие вперед экипажи Леши и Димы — им на стоковых УАЗах удалось без проблем доехать до Зубчаток и даже немного полазить по ним, во вторых, Одессу извлекли и сейчас выяснялось что он себе погнул и оторвал.
Все оказалось не так страшно, как могло бы быть: вместо вырванного хаба поставили заглушку, на погнутую тягу забили, а порванную тормозную трубку заменили.
Саша тем временем снял колесо и выправил диск.
Колонна поехала дальше. Теперь вел Женя на новеньком белом Патриоте, он сказал, что дорога значительно суше, чем была весной, да и ребята уже съездили взад-вперед. Короче ожидалась легкая прогулка до точки лагеря, и все ехали на расслабоне.
Доехали до кордона Миселя — здесь — это последнее место, где живут люди. Дальше только горы.
Едем. Я честно говоря не знаю, как 2 Патриота прокатились здесь ни разу не присев. Хотя может с нами сыграло злую шутку расслабленное состояние — машины ехать отказывались напрочь!
Бесчисленные мелкие засады выводили из себя — вроде ничего серьезного, но остановки постоянные, динамики никакой.
Но это еще не все, чуть позже к засадам прибавились поломки при чем тоже не фатальные, но у всех по очереди. Мы опять несколько раз заглохли, у Олега машина перестала тянуть, у Саши все больше гнулась раненая оленем тяга, у Андрея решил отвалиться силовой бампер, у Леши развалился хаб и машина временно оказалась без переднего моста.
К этому прибавилось плохое самочувствие Сашки, по симптомам очень напоминающее так называемую горняшку: тошнота, головная боль, слабость. Только горняшка обычно проявляется на высоте свыше 2000 метров, а мы были значительно ниже.
Когда до Зубчаток оставалось метров 300 апофеозом стал отвалившийся кардан на Лешином Патриоте т.е. машина осталась сначала без переднего моста, а теперь еще и без заднего — недвижимость посередине дороги.
Женя поехал вперед ставить лагерь, а вся остальная колонна осталась ждать решения проблемы т.к. объехать Лешу было не реально.
Все решилось простым закручиванием новых болтов, и мы наконец-то прибыли на место!
Женя посоветовал сходить на смотровую площадку полюбоваться закатом. Решились на такой подвиг самые стойкие: я, Саша (предварительно закинувшись таблетками от всего и сразу и выпив коньяку), дети, Дима, Таня и Паша. Остальные тупили в лагере.
Стремительно темнело, спускаться по валунам в темноте совсем не хотелось, по этому мы поспешили в лагерь.
В лагере пока ставила палатку выяснилось, что у нее кончился один и входов — надо зашивать. Сидела зашивала, Сашка валялся рядом и болел головой, как вдруг от кухонного шатра донесся вопль: «Кот! Кот горит!!!»
Вспоминая вчерашний поджог Олега и всеобщую вялую реакцию на происходившее, мы с Сашкой оперативно выскочили из палатки…
Кот тусил на кухне и, видимо, под воздействием дивных ароматов Оксаниного супа не заметил включенную горелку, коварно притаившуюся неподалеку. Сунул туда хвост, хвост загорелся, но Кекс вместо того, что бы метаться в панике затрудняя спасательную операцию, продолжил гулять по шатру, поджигая его хвостом по периметру!
И кота, и шатер очень быстро потушили, при чем они оба похоже так и не успели понять что случилось.
За интересными разговорами, вкусным ужином и распитием подобающих такому чудесному вечеру напитков время пролетело незаметно.
А утром мы полезли на зубчатки.
Высшая точка Южного Урала – гора Ямантау (1640 метра), местные жители — башкиры считают ее плохой, злой. На востоке от нее находится вторая по величине вершина Южного Урала — гора Иремель (1582,3 метра). Она считается священной, доброй. Кстати, получается, что зло победило, по крайней мере по высоте.
Между этими горами расположен небольшой горный хребет — Инзерские Зубчатки. Они стоят как бы в точке равновесия, и своей зубчатой стеной отгораживают добро от зла.
Идти приходилось по тропинке иногда вдоль каменных стен, иногда между огромными валунами, иногда по кромке скал. Чем выше, тем красивее!
В южной части хребта горная цепь раздваивается и образует «хаос» – нагромождение каменных развалин, а в северной части расположен «цирк», он же «замок» — высокие скалы удивительной красоты.
Рядом с Инзерскими Зубчатками с давних пор селились отшельники и это очень логично — где как не на грани добра и зла должен жить человек, пытающийся понять высшие смыслы.
По одной из гипотез именно из этих мест в Вифлеем пришли волхвы с дарами для Иисуса. В качестве даров вполне мог быть горный хрусталь, которого неподалеку целый ряд месторождений.
На каком-то этапе тропинка закончилась и нам пришлось идти по скалам, пролезая через узкие лазы. Ну, а дальше только по веревке, заботливо оставленной предыдущими любителями интересностей.
Наверху оказался сильный ветер, зато виды…
Спускаемся в лагерь, готовность 10 минут, выдвигаемся обратно в сторону Тирлянского.
Дорога совсем не изменилась, но сегодня прошли ее без особых проблем. Правда мы успели закипеть на затяжном подъеме — от тряски слетели обе фишки вентиляторов. Воткнули обратно, остыли и поехали дальше.
Прибыли в Тирлянский и разбрелись каждый по своим делам: Андрей нашел сварщика и отправился приделывать бампер, Леша менял кончившийся хаб на заглушку и регулировал задний подшипник, мы выгибали Саше тягу, попутно запасаясь водой и общаясь с местным уазоводом.
Все в кучу мы сбились около рынка, закупились красиво выглядящими, но невкусными булками и… обнаружили, что на Хантере лопнули нижние листы рессор с обеих сторон. Что листы, что рессоры здесь достать было негде, а нас через пару часов ждали на кордоне Южно-Уральского заповедника. Было принято решение потихоньку ехать так, переселив часть тяжелого барахла Олегу.
Узкоколейка появилась тут давно — в 1912 году, она связала Белорецк – Тирлян — Запрудовку. 150 километров рельсового пути пришлось провести через многочисленные горные перевалы в исключительно тяжёлых условиях.
«Кукушка» успешно функционировала, но в 1967 году, после того как Белорецк соединился с Магнитогорском ширококолейной ж/д веткой, было принято решение о ликвидации этого участка узкоколейки. Следующим событием, подстегнувшим урбанизацию района, послужило строительство сверхсекретного объекта внутри горы Ямантау («Подземный город Путина») и образование Южно-Уральского заповедника.
В 1977 году Белорецк соединился железной дорогой обычной колеи, и с Уфой, от БЖД осталось лишь два направления — Белорецк-Тирлян-87-ой и Белорецк-Ишля-Тукан. В Тирляне находилось сортовое производство и вагоноремонтное депо, в Тукане — рудник.
В конце 80-х Верхнеаршинск был соединён с Тирляном и Белорецком грейдерной дорогой. Ветка всё больше приходила в упадок, по ней курсировал один тепловоз с одним пассажирским вагоном, изредка к ним прицепляли несколько платформ и теплушек (товарных вагонов).
В последнее десятилетие 20 века БМК нёс огромную социальную ответственность перед населением Белоречья, содержа затратную узкоколейку: сотни рабочих мест, какое-никакое пассажирское сообщение между Белорецком и отдалёнными посёлками-спутниками. Никто не мог себе представить этот край без «кукушки».
Но сначала перестройка, а затем и наводнение в Тирлянском поставили на узкоколейке жирный крест. Насколько органична была узкоколейка в жизни людей, населяющих этот край, свидетельствует хотя бы тот факт, что даже после того, как ветка не работала несколько лет, не было разворовано ни единого метра рельсового полотна!
В 2002 году узкоколейку все же решено было ликвидировать, а в июле 2007 года разобрали последние рельсы, которые вместе со всем подвижным составом отправили на переплавку.
Теперь по узкоколейке не на поезде, а на машинах ехали мы.
Когда узкоколейка была действующей от Тирляна до Верхнего Катава, то есть на всём горном участке по которому мы сегодня должны были проехать, разъезды и остановочные пункты находились через каждые 4 — 10 километров. Теперь ничего здесь нет, последняя населенка — Верхнеаршинский, здесь же находится кордон Южно-Уральского заповедника.
Женя проводил меня на кордон, где я должна была дооформить бумаги, что бы нас пропустили на территорию заповедника. Официальное объяснение зачем нам это надо — фотографирование памятных досок на заброшенной станции Юрюзань для нашего проекта НЕЗАБУДЕМ.НЕТ.
Меня встретил очень сурового вида лесник — Александр Сергеевич. Я постеснялась спросить, но наверное он бывший военный — так все у него четко, ясно, по инструкции. Поговорили кто-куда-откуда и с какой целью, только после этого он подписал документы уже одобренные «наверху» и начал заносить наши паспортные данные в большую амбарную книгу.
По 700 рублей со взрослого, и мы оказались в самом сердце Южного Урала. Колонну возглавила машина сопровождения, а Александр Сергеевич сел к Диме и Тане, что бы по сибишке рассказывать историю этих мест. Кстати, он несколько раз подчеркнул, что никакой не экскурсовод, а обычный лесник, но это оказалось совершенно не важно — увлеченного человека всегда послушать интересно.
Останавливаемся в трёх километрах от Верхнеаршинского на небольшой поляне, прямо у полотна дороги. Здесь захоронены красноармейцы, погибшие в бою с белогвардейцами в 1918 году.
Вообще если у нас на каждом шагу можно встретить мемориалы связанные с Великой Отечественной войной, то история этих мест связана в основном с белогвардейским движением.
Впереди — склон хребта Бакты, плавный поворот — и первый перевал (810 метров над уровнем моря).
Полотно дороги начинает плавный спуск в долину реки Юрюзань. Высота сбрасывается двумя заложенными петлями, плавно огибающими отроги Бехты.
Александр Сергеевич рассказывает о важности исправных тормозов: поезда у которых тормоза отказывали пускали под откос в специально отведенных местах.
Реку мы пересекаем по старинному железнодорожному мосту — ему больше 100 лет (построен в 1912-м году).
Конструкция моста устроена таким образом, что ферма закреплена только с одной стороны, с другой же, она лежит и елозит по специальному железному башмаку. Это позволяет уменьшить нагрузку на опоры и предотвратить разрушение от перепада температур.
Подъезжаем к бывшей станции Юрюзань. Высота примерно 610 метров над уровнем моря. Дома располагалась на западной окраине большой поляны, на которой находились многочисленные покосы.
В Юрюзани жило около двух тысяч человек, удивительно, что при такой небольшой численности населения отсюда родом сразу два Героя Советского Союза, павшие в годы Великой Отечественной войны.
Кстати, еще один любопытный факт об этом месте и все том же фильме «Вечный Зов» — именно здесь проводились съемки деревни, которую отступая сожгли белогвардейцы. Горела верхняя улица Юрюзани, покинутая местными жителями из-за закрытия узкоколейки, дома были выкуплены за сущие копейки.
Вновь начинается затяжной подъем, дорога закладывает большую петлю серпантина, расположенную на склоне горы Дальний Машак (1035 метра). Расстояние напрямую здесь всего три километра, нам же приходится навернуть четырнадцать.
Александр Сергеевич рассказал, что именно на том месте, где сейчас находятся наши машины, красноармейцы остановили и расстреляли белогвардейский эшелон.
Солнце клонилось к горизонту, а нам все больше хотелось уже доехать до конца узкоколейки — дорога оказалась неожиданно утомительной.
Но пока только очередная заброшенная станция — Машак. Это самая высокая точка узкоколейки — 885 метров. Зимой здесь почти всегда метели, летом — дожди и низкая облачность, но нам с погодой повезло!
Что бы посетители заповедника могли в полной мере оценить вид, администрация решила вырубить на станции деревья. Но возле одного из них совсем недалеко от дороги лесники обнаружили лежку медведя — отсюда ему было прекрасно видно кто откуда едет, его обдувал ветерок, избавляя от назойливых насекомых, рядом был лес, куда можно было смотаться «если что». Короче медведю здесь было очень хорошо! И судя по тропинке, которую он протоптал к лесу, бывал он тут регулярно. Лесники администрации ситуацию обрисовали и предложили лежку не трогать, но хрен — вид на горы важнее. Деревья срубили и мишка ушел — перестал появляться не только на этой поляне, но и на глаза вообще. Лесники искренне переживали, что косолапый обиделся и неизвестно к чему это может привести.
Теперь дорога шла только вниз: сначала по склону Машака, а затем, резко повернув, практически в обратную сторону, серпантином спускалась к реке Большой Катав.
У подножия горы Большой Шелом на границе Башкирии и Челябинской области находилась станция Двойниши — это граница заповедника.
Здесь мы попрощались с Александром Сергеевичем и другими лесниками — им еще возвращаться обратно на свой кордон. А нам пилить чуть больше 10-ти километров до Верхнего Катава. Лесники напугали нас, что дорога сильно разбита лесовозами и ехать придется часа 2-3.
На ночевку встали в сосняке возле Верхнекатавского пруда. Измотанные монотонностью узкоколейки, но выполнившие программу на сегодня в полном объеме, мы сначала расползлись ставиться, а потом сползлись к костру.
После очередного шедеврального ужина в исполнении Оксаны и принятия на грудь горячительных напитков, усталость куда-то рассосалась, и мы еще долго балагурили у костра.
Завтра — новый день, а значит, продолжение следует.
Начало:
Часть 1: Москва — р. Кама — Стерлитамак — Белорецк — Тирлянский.
Продолжение:
Часть 3: Игнатьевская пещера — Нургуш — ГЭС «Пороги».
Часть 4: г. Златоуст — фабрика «Оружейникъ» — оз. Тургояк — г. Миасс.
Часть 5: г. Карабаш — г. Екатеринбург — музей «Боевая слава Урала».
Часть 6: г. Кунгур — г. Казань — Москва.
Бонус:
10 ответов к “Южный Урал 2015. Часть 2: Инзерские Зубчатки — Тирлянский — Южно-Уральский заповедник.”
За машину Одессы я вам таки скажу что вы ничего не понимаете в колбасных обрезках:)
Как конструктор, механик и водитель этого красного крокодила поясняю на пальцах: машина устроена так чтоб по любе довести хозяев домой. Наличие глушителя нифига не влияет на скорость зато сильно снижает проходимость машины. Чтоб я так жил! из салона где был куплен нулячий патрик он отправился в место где с него было снято все лишнее ( глушитель, второй бак, задний бампер и пр).Кстати все выше вспомненные приблуды нулячие лежат — пылятся в гараже. Если кому надо то за скромную толику «welcome». Что до раздолбайского подхода- вус трапылось? Как по мне только раздолбаи могут ездить туда куда ездим мы все и так как ездим мы все. С другой стороны покажи мне джипера который возит с собой сварку, дрель, турбинку, ключи до 36 включительно и ДВЕ лебедки я сниму шляпу и скажу что я таки самый раздолбаистый раздолбай в этой компании а пока …
Конечно раздолбай, просто сильно опытный, по этому и возишь с собой кучу действительно полезного шмурдяка. Я еще раз говорю, что раздолбайство оно не в экипировке, а в подходе! Ты помнишь, как в первое же утро огорошил: «мы в этот раз с Таней решили прокатиться примерно на месяц, вообще мне такого-то сентября хотелось бы быть дома, но как пойдет» — половина читающих, у кого отпуска по 2 недели, упали в обморок возле экранов!
«После Урала не знаю: может на Кавказ, может в Дагестан, может вдоль Волги…» т.е. ты поехал на месяц не имея четкого плана куда и зачем тебя понесло — вторая половина обывателей тоже упала в обморок!
И такое раздолбайство (именно такое, а не отсутствие теплой одежды на Северном полюсе) — это прекрасно, именно при таком раскладе я всеми руками «ЗА»!
Ой вейз мир! о раздолбаистости мне говорит женщина которая возит собой в жопы мира 4-х летнюю дочь! Азохан-вей!
Конечно, я и не скрываю, что раздолбайка! И дети мои такие же! 🙂
Ну, классно же!
Да,весело у вас было) Лен,какие дела с клещами в той области?
Если читать умную литературу, то с клещами там пипец, при чем очень высок процент заразных. На деле мы ни одного не встретили.
У моей знакомой дочка в июле подцепила клеща с болезнью лайма на детской площадке в центре Сочи — вот уж ни кто подумать не мог!
Лена, отличный отчет!
Правда, насколько я помню, после того, как мы расстались с лесниками, началась жесткая дорога с лужами, где мы в темноте ехали 1,5 часа 16 км.
А та хорошая грунтовка была утром после ночевки.
Долго морщила лоб, что бы вспомнить. Вот не помню я плохой дороги после лесников, лужи были, колеи были, но ни кто не приседал вроде — ехали и ехали. Предпоследнюю фотку все же убрала, она действительно скорее всего приблудилась из следующего дня, а вот та, которая сейчас стала предпоследней — кусок дороги по которой ехали от лесников около моста через Катав.
После лесников была пара «приседабельных» моментов, но дорога была длинная, убаюкивающая, всем уже давно хотелось доехать и лень было вылезать из машины.
Прошли расчетливо и спокойно. Без экшена. Мысль об ужине не давала впадать в крайности.
Но сесть там было где, насколько помню.